– Стой!
Эйден неторопливо повернулся, одна бровь вопросительно изогнулась.
– Где феникс? Он же у вас, не так ли?
Норд заметил, как после его вопроса все изменились в лице, все, кроме Эйдена, у него не дрогнула ни одна мышца. Маркус тревожно взглянул на него, Кассандра часто задышала, ее глаза забегали с Норда на Эйдена и обратно, у приближенных Эйдена залегли глубокие морщины на лбу, а губы искривились в злой гримасе.
– Эти птички давно вымерли, – спокойно ответил Эйден, он улыбнулся одним уголком рта каким-то своим мыслям и жестом призвал своих сопровождающих следовать за ним.
– Ложь. Я остановлю тебя. Слышишь?
– Слышу, но не слушаю.
Как же хотелось Норду обнажить меч, добежать до него, пока он недалеко ушел, и вдавить лезвие прямо в грудь, увидеть вытекающую кровь, услышать его хрип. Руки так и чесались, а все тело пробивала дрожь от этого желания.
Но тут Эйден сам остановился, даже не соизволил повернуть головы:
– Я сжигаю своих врагов, Норд.
Терпение Норда лопнуло, и он схватился за рукоять меча на своем поясе. Но сильная рука Маркуса сжала его запястье.
– Успокойся, – прошипел мужчина.
Норду ничего не оставалось, как наблюдать за удаляющейся фигурой короля восточной части и глубоко дышать, чтобы утихомирить нарастающую ярость, а побелевшие пальцы все еще так и сжимали рукоять.
– Надо было кончать с генеральским сынком, а не с его стариком, ему и так бы мало осталось, – процедил королевский советник.
– Спокойно, Освальд. Всему свое время, – ровным тоном ответил Эйден.
***
Норд сидел за столом, подпирая одной рукой подбородок, а пальцами другой руки постукивал в такт каплям дождя, бившимся о стекло. Он смотрел на них и все прокручивал в голове встречу на нейтральной территории, думал о предстоящем новом бое, об Эйдене, об отце, о фениксе. Мысли в его голове жужжали, как стая назойливых мух, бились о стенки черепа, отчего все гудело.
Инга поставила перед ним чашку с душистым чаем, который всегда его успокаивал. Как она вошла Норд не услышал.
– Спасибо.
Он сделал несколько глотков, наслаждаясь травянистым вкусом, и спросил:
– Что ты о нем знаешь? Об Эйдене. Отец рассказывал мне, но все время одно и то же. Хочу услышать что-то новое.
– Вряд ли я смогу рассказать тебе что-то новое, я ведь знаю не больше твоего отца. Я помню, как горел замок, дым стоял такой, что даже здесь, на западной части, дышать было невозможно, пепел покрыл нашу землю, такая серость стояла. Позже мы узнали, что королевская семья погибла, в живых остался только маленький мальчик. Но, Норд, как же было жутко осознать, что именно этот ребенок и сжег замок вместе со своими родителями.
– Зачем ему было это нужно?
– Кто знает. Хотя бы ради абсолютной власти.
– Он же был ребенком. Какая тут может быть власть…
– У него демоническая натура, Норд. Такие на многое способны и неважно, сколько им лет.
Они посидели пару минут в тишине, только дождь так и продолжал колотить.
– Неужели мира никогда не будет? – нарушил молчание парень. – Сколько еще должны умереть?
– Твоя мать, Марисса, задавалась этим же вопросом. Она была действительно мудрой и отважной женщиной. Мы все до сих пор стараемся ей подражать, – Инга поправила очки на переносице. – Верю, что однажды мир настанет, я так устала и так боюсь.
