Понимание того, о чём он говорит, дребезжало на краю сознания, но в полной мере понять его слова мешало застрявшее в горле волнение. Я заставила себя неуверенно кивнуть, собраться с мыслями и произнести на прощание:
— Я ни на мгновение не забуду, что дома меня ждёт настоящий друг. Это будет придавать мне сил. Благодарю тебя за помощь, Тиариин.
— Я восхищён твоей смелостью, красавица.
Безвыходность вряд ли можно назвать смелостью, но я была не в том состоянии, чтобы спорить. Поэтому, поддавшись порыву, прижалась к груди эльфа, крепко его обнимая, и, получив в награду тепло отеческого поцелуя в макушку, разжала руки, чтобы незамедлительно отправиться в путь.
7. Глава 7
Мне удавалось избегать людей, да и вообще кого-либо, вот уже на протяжении двух дней. Местность, что я прошла, была мне более или менее знакомой — иногда по поручениям Тиариина я забиралась даже так далеко от Ущелья Надежды. Лес вокруг был привычным, успокаивал мои тревоги, давал ощущение защиты. Тот леденящий ужас, который сковывал моё тело в начале пути, постепенно сходил на нет. Я осваивалась.
С погодой вне Ущелья повезло, она была такой же летней и ласковой, как там. Спала я прямо на земле, у торчащих над ней корней деревьев. Ела в основном на ходу, но иногда останавливалась на какой-нибудь красивой полянке и любовалась цветением природы. Ко мне выходили мелкие звери, приглядывались и тут же сбегали. Их интерес забавлял.
Вот и сейчас из-за куста дикой ягоды показалась серая мордочка зайца, зверёк из истинных людских земель. Круглые глаза смотрели с опаской, смешанной с любопытством. Я ему улыбнулась, разворачивая карту, и он тут же шмыгнул обратно. Трусишка. Я продолжала улыбаться, сверяясь с картой. Совсем скоро мне предстоит встреча с полукровками — я была очень близка к их деревне — и меня волновало это. Я не знала, как они воспримут моё неожиданное появление, ведь я больше походила на человека, чем на полуэльфа.
Впрочем, среди них наверняка есть такие же, как я.
Я свернула карту, убрала её за пазуху и отправилась дальше. Мне предстояло выйти к узкому ручью реки и на следующем её повороте на восток углубиться в лес на западе. Доберусь до деревни, как раз, к вечеру и переночую среди своих.
Совсем скоро до меня стал доноситься переливчатый шум реки, а затем показалась и она сама: не слишком беспокойная вода в ней переливалась золотистым светом под лучами послеполуденного солнца. На другом берегу высились такие же ветвистые деревья, что и за моей спиной. Их сочно-зелёные листья шептались между собой, взволнованные лёгким ветерком.
Так я и шла вдоль реки, пока меня не насторожили иные звуки.
Я совершенно точно различала свирепое фырканье кого-то животного, треск коры, словно в дерево врезали что-то острое и скребли по нему вверх и вниз, и, кажется, я слышала чьё-то отчаянное шипение. В нём звучали слова. Неразборчивые, но всё же. Я испугалась. То ли за животное, то ли за того, кто на него шипел.
Что делать? Продолжить свой путь? Или же убедиться, что никому не угрожает опасность? Чем это может обернуться для меня самой? Вдруг там человек? Так близко от деревни полукровок? Что он здесь забыл? Куда держит путь? И как это связанно с тем, что на него рассердилось какое-то животное? Он нанёс ему вред?
Пока я задавала себе все эти тревожные вопросы, ноги сами несли меня на звуки. Опомнилась я лишь тогда, когда увидела лоснящуюся шкуру животного.
