Ограбление Медичи - страница 20

Ему удалось схватить ее за руку, и он стиснул ее в своих ладонях.

– Я, – сказал он, – непременно встречусь там с тобой.

– Прекрасно… – Она попыталась отдернуть руку, но он крепко держал ее.

– И ты будешь сниться мне каждую ночь, пока мы не встретимся.

– Не смеши меня.

– Каждую ночь, синьорина, – сказал он и нежно поцеловал ее руку.

– Не заставляй меня пожалеть об этом.

Он снова подмигнул.

– Две недели станут вечностью между нами…

– Уф. – Наконец Роза смогла вырвать свою руку из его хватки. Она направилась к проселочной дороге, оставив Джакомо Сан-Джакомо болтать с самим собой.

Только когда Роза со своей лошадью была уже в километре от лачуги, она вдруг поняла, что обручальные кольца, которые она спрятала в рукаве, пропали. В памяти на мгновение вспыхнуло ощущение пальцев Джакомо на ее запястье.

Роза не смогла сдержать смех. Никто не смотрит на священника.

Халид аль-Саррадж давно овладел искусством без лишних слов демонстрировать свою силу. Каждому, кто видел этого коренастого человека в зеленом камзоле, пестрящем заплатками, сразу становилось очевидно, что голыми руками его не возьмешь. Даже на этом заброшенном, обветшалом складе в генуэзском порту, переполненном закаленными жизнью людьми, бесстрастный взгляд Халида заставлял остальных держаться от него подальше.

– Где Чибо?

Халид даже не удостоил взглядом маленького хилого игрока. Он не сводил глаз со зрителей, сбившихся в круг в центре комнаты.

– Не здесь.

Мужчина поежился.

– Он всегда принимает мои ставки…

– Не сегодня. – Халид мельком взглянул на него. – Хочешь сделать ставку, обращайся ко мне. – Халид почти не смотрел на ринг, окруженный зрителями, и скорее услышал, чем увидел, что Марино получил еще один удар в челюсть. Упав на земляной пол, он не двигался в течение долгих пяти секунд. Он едва дышал. Кровь сочилась из его разорванного рта, распухшего носа, треснувших зубов, смешиваясь с грязью.

– Поторопитесь, синьор, – сказал Халид игроку. – Думаю, этот бой почти закончен.

Противник Марино, гигант-испанец по имени Салазар, грубо радовался победе. Он расхаживал по границам разрисованного боксерского ринга, потрясая руками над головой. Вокруг него толпа ревела, чествуя своего чемпиона.

«Как и планировалось, – подумал Халид, стоя в стороне. – Синьор Траверио будет доволен».

Он подумал, можно ли услышать отсюда шум океана. Гадал, что будет у него на ужин. Размышлял, сколько времени понадобится рыбам, чтобы съесть тело Чибо, когда волны сомкнутся над его головой.

Возможно, игрок прочитал эти мысли на лице Халида. Он даже не потрудился пробормотать извинение, торопливо ретировавшись. Толпа поглотила его, всколыхнувшись, когда Салазар затянул испанскую заздравную песню. Мужчины смеялись и пели вместе с ним, хотя не понимали слов.

Но Халид был здесь сегодня не для того, чтобы следить за Салазаром. А для того, чтобы наблюдать за окровавленным человеком, лежащим в грязи у ног Салазара.

И тут Марино зашевелился.

– Он – неудачный вариант, – сказал Халид синьору Траверио чуть раньше в тот день. Он гордился тем, что его голос звучал спокойно, даже видя, как человек, лежавший на мраморном полу у ног Траверио, испускал последние вздохи. – Он непредсказуем. Ему нельзя доверять.

Синьор Траверио, Морской Дракон Генуи, вытер свой кинжал о портьеру. Халид все это время наблюдал за клинком. С виду синьор Траверио не производил впечатление грозного человека. От долгих лет безбедной жизни он располнел. Его тело стало рыхлым, вокруг глаз и рта залегли морщинки. Он был невыразителен, как генуэзская рыба, в честь которой он и получил свое прозвище.