С
какой это стати мы должны идти с ними?
Я
мрачно посмотрела на Алана, он – на меня, и оба мы не знали, как реагировать на
происходящее. Все было похоже на облаву или на арест, но мы никому ничего
плохого не сделали. А то что рыжие… так их и среди дворян полно.
-
Что вам от нас нужно? – спросил брат.
Я
на всякий случай оглянулась. Бежать стало поздно. Заснеженную площадь позади
нас заполнили другие стражники. Они схватили нескольких парней и девушек из
числа простолюдинов. Примерно нашего возраста или чуть старше. Те упирались, не
желая идти, но герцогские слуги подгоняли их и тянули в нужную сторону чуть ли
не волоком.
-
Его Сиятельство желает вас видеть! – заявил хрипло стражник, и дал кому-то за
нашими спинами сигнал.
Алан
дернулся, но его уже схватили за руки, подкравшись сзади. Та же участь ожидала
и меня, стоило мне лишь попробовать оглянуться. Обычно западные стражники не
жаловали простолюдинов – ни своих, ни столичных. Могли и избить, и привязать к
позорному столбу, если им что-то не понравится. Не сговариваясь, мы с братом
решили быть покорными, хоть нам и не нравилось происходящее.
Шли
мы долго, и наконец нас всех завели в один из богатых домов в западном
квартале. Такие роскошные особняки всегда вызывали восторг у каждого юного
бедняка. Трое парней и три девушки, мы с Аланом – четвертые. Не удивлюсь, если
из-за нашего цвета волос к нам проявят очень пристальное внимание.
С
оглушительным стуком захлопнулись тяжелые двери, шум ветра и голоса горожан
остались позади. Под ноги лег роскошный светлый мрамор, украшенный
замысловатыми узорами, и я от непривычки едва не поскользнулась. Алан оторопело
рассматривал каменные стены. Нам все сильнее становилось не по себе.
Стражники
разжали руки, отпустив нас.
-
Оставайтесь здесь! – прорычал тот верзила, что велел нас схватить. Потом
обернулся к подчиненным. – Остальных – в подвал!
По
моей спине поползли мурашки. Подвал? Что там с ними собрались делать?
Алан
смотрел туда же, куда и я. Его била крупная дрожь, она передалась и мне. Стало
холодно, и я обняла себя за плечи, пытаясь успокоиться. Алан молчал и зло
хмурился.
-
Не бойся, - тихо промолвила я. – Может, Мириты насытятся их кровью, и нас
отпустят…
-
На службу точно не возьмут, - он уныло усмехнулся. – Кому здесь нужны
оборванцы?
Неизвестно,
сколько бы мы еще тут стояли, в пустом коридоре, всеми забытые, если бы нас не
позвал грубый голос богато одетого толстяка.
-
Эй вы там! – он помахал рукой, подзывая нас. – Ступайте за мной! Живо!
Алан
сжал кулаки.
-
Пойдем, - промолвила я настойчиво. – Не надо их злить.
-
А им не надо злить нас, - пробурчал он, но пошел за мной следом.
Нас
не увели в другой подвал, наоборот, стали обращаться с нами на удивление
хорошо.
Сначала
меня окружили заботливые служанки, а Алана – заботливые слуги. Словно мы и не
подмастерья башмачника вовсе, а дети дворянских кровей. Меня отвели в женскую
купальню, где попросили вымыться дочиста.
Я
с растерянностью и страхом посмотрела на полотенце и стопку чистой одежды.
Еще
когда мы жили в приюте, нам много и поучительно рассказывали о юношах и
девушках, которых богатые господа прельстили красивой и сытной жизни, а потом использовали
в своих целях и для своих утех. Но передо мной стояла прекрасная ванна с
горячей водой и лепестками роз. Даже если мой конец близок, есть смысл
окунуться в эту роскошь.
