Нападки на правых. Резинка
Гегечкори вернулся к теме союза русского народа, назвав эту «преступную во всех отношениях организацию» «гнойником на нашей общественности». Новицкий 2 заметил, что в медицине гнойник – признак оздоровления организма.
Шульгин 2 дал повод к насмешкам над своими единомышленниками, сообщив, как в некоем «богоспасаемом местечке Российской Империи» стражники в целях исправления несовершенства уголовного законодательства бьют арестантов «резинкой», не оставляющих следов на теле, бьют «пытательским образом», «по два, по три дня».
Горячие головы в левом лагере готовы были принять эту неудачно выдвинутую Шульгиным «резинку» за идеал Союза русского народа. Тимошкин попытался спасти положение, простодушно заявив, что «резина – это самая лучшая вещь», чтобы проучить преступника. Отныне это орудие стало прочно ассоциироваться с крайними правыми.
Гулькин сравнил Тимошкина и полицию с расхваливающими друг друга кукушкой и петухом, а Новицкий 2 то же сравнение применил к Милюкову и самому Гулькину, причем последнего уподобил именно кукушке за то, что он «нес яйца в кадетское гнездо».
Повесть Гололобова
В поисках доводов против законопроекта оппозиция обнаружила даже рассказ «Вор», написанный Гололобовым в 1887 г., когда автор был народником. Аджемов посоветовал председателю комиссии прочесть свою же повесть – «чудесную иллюстрацию прикосновенности русского обывателя», чтобы отказаться от законопроекта. «…очень польщен», – крикнул автор, успевший за 22 года изрядно поправеть.
Новый виток кампании правых против руководства Г. Думы
Совет старейшин
Осенью правые начали кампанию против совета старейшин Г. Думы. «Земщина» отмечала, что способ его формирования из представителей всех фракций выгоден оппозиции, делящейся на множество мелких группок и благодаря этому располагающей здесь половиной мест. Например, в одном из заседаний оказалось 7 левых из 15 членов.
17.XI фракция подала протест Председателю Думы, указывая, что совет старейшин превращен в «особую руководящую комиссию». Будучи незаконной, она руководит занятиями Г. Думы и ходом ее работ. Решающий голос принадлежит оппозиции. Фракция заявила об отказе от участия в совещаниях совета старейшин.
Хомяков (24.XI) оправдывался тем, что, дескать, это не особое учреждение, а совместные заседания Совещания Г. Думы вместе с приглашенными депутатами, допускающимися согласно § 222 Наказа. О том, что упомянутый параграф дает приглашенным лицам лишь право совещательного голоса, умалчивалось. Хомяков указывал на осведомительный характер таких заседаний и на отсутствие каких-либо постановлений. Правые (28.XI) без труда разбили эти доводы: «все члены Г. Думы отлично знают, что определение «плана» думской работы всецело зависело от «решений сеньорен-конвента»».
Хомяков отдал дело на суд президиума Г. Думы, который принял сторону Председателя и единогласно одобрил его действия – не зря отсюда исключили Замысловского!
Политические реформы вместо экономических
Второе заявление правых против сеньорен-конвента затрагивало и другие любопытные темы. По мнению авторов, руководящее в этом учреждении меньшинство «лишило думские занятия стройной планомерности, обусловило их малую производительность и придало им, во многих случаях, не деловой, а прямо агитационный характер». «…множество срочных, необходимых и полезных законопроектов лежит без движения, а Г. Дума недели месяцы тратит на общие прения по декларативным законопроектам, не начиная даже обсуждения бюджета в установленный для его принятия срок».
