В связи с осадным положением и уменьшением рациона питания, все спортивные и физические занятия на учебном пункте «Вель» были отменены, на всех учебных заставах, кроме нашей. Контуженый «афганец», – замбой объявил, что наша застава как занималась, так и будет заниматься. Каждое утро мы продолжали бегать по морскому берегу с голым торсом, превращаясь, по мнению сочувствующих нам товарищей из других учебных застав, в «супер рейнджеров».
Однажды у меня заболело горло, я почувствовал, как распухли мои гланды. Отпросившись у сержанта, направился в медсанчасть. Осмотревший меня фельдшер заявил, что лекарств нет, но когда я в следующий раз буду бегать, я должен вдыхать носом и выдыхать ртом. Получив физиотерапевтический рецепт, я покинул медсанчасть с чувством глубокого разочарования. Не смотря ни на что, этот рецепт подействовал великолепно. В первом же утреннем забеге ангина прошла безвозвратно.
Враги же постоянно усугубляли наше положение. Через некоторое время после начала осады, они отключили нам отопление. Помню, как мы засыпали в комнате на десять человек в шапках, шинелях и сапогах, с автоматом под мышкой. Спасала нас лишь тёплая южная зима. В это время на улице было +10, +15С. Столько же было и в казарме.
Затем, супостаты умудрились вместо воды пустить нам в водопровод природный газ. Войдя в одно прекрасное утро в общий умывальник, я увидел не высокое, синее пламя, горящее в одной из раковин. После чего все трубы были перекрыты. После этого инцидента, сдался даже упёртый замбой, любивший обливаться холодной водой, заставлявший и нас делать тоже самое. Все спортивные тренировки и занятия были отменены.
Не смотря, на все приключившиеся трудности, ни у кого из офицеров и солдат не было ни уныния, ни испуга. Был лишь ропот солдат возмущающихся бездействию высшего командования.
Январь 1990 года подходил к концу. На наше счастье, положение на границе с Ираном резко ухудшилось. В некоторых районах её просто снесли. Местные говорили, —
«Не мешайте, русские мы хотим жить вместе с нашими братьями мусульманами!»
Проделав в некоторых участках границы бреши, они толпами перебегали туда и обратно.
На высшем уровне было принято раскидать наш учебный пункт, на усиления по заставам. Радости курсантов в связи с этим решением не было предела…..
Так закончилось, казавшееся нам бесконечным, двухмесячное обучение, длившееся с начала декабря 1989 года, по конец января 1990 года.
На фото наша учебная застава, кавалеристов – кинологов в полном составе. В самом центре полковник – командир учебного пункта. За ним, в серой шинели, капитан – начальник учебной заставы, по правую руку от начальника, замполит – курсант сержант, по левую курсант – старшина (афганец) его лицо на половину закрыто шапкой молодого бойца.
«Товарищ майор»
В конце января 1990 года наш учебный пункт «раскидали» на усиление по всей Ленкоранской области. Некоторые попали в столицу ещё советского Азербайджана, город Баку.
Второпях нам объяснили, что придётся служить в реальной боевой обстановке, и служба наша будет заключаться в охране государственной границы.
Боевые автоматы, которые нам выдали на учебном пункте, и по два магазина с патронами отправились вместе с нами в командировку. Командиры закрепили сию выдачу оружия в специальном журнале, под нашу роспись.
Меня и ещё человек двадцать бывших курсантов, посадили в кузов ГАЗ 66 и повезли в неизвестном направлении. Ехать пришлось не долго, «Шишига» остановилась возле закрытых металлических ворот пятнадцатой заставы с позывным «Ориесфера». Эта застава находилась на западной окраине города Астара, и охраняла участок границы, разделяющий древний город Астара на Советскую и Иранскую части. Город был разделён на две части по руслу горной реки – «Астарачай», сходящей со склонов «Талыжского» хребта. Большее время окутанные туманом и облаками, заснеженные горные вершины, являли миру свою исполинскую красоту только в ясную, солнечную погоду.
