Читать онлайн Сергей Самылин - Омер

Призвали меня в армию осенью 1989 года. Из военкомата, в городе Волгодонске, нас привезли на пересыльный пункт в Батайск. На беседе у военкома, я изъявил желание служить в пограничных войсках. На мой выбор повлияли рассказы уволенных в запас сотрудников завода «АТОММАШ» где я проходил практику и советские фильмы про пограничную службу. Отсутствие дедовщины и романтика службы в пограничных войсках, – стали основными привлекающими факторами.

Конец 1989 года в России, разбушевалась пресловутая «перестройка», сахар, водка, сигареты и многие жизненно-важные продукты в России по талонам. Всеобъемлющий дефицит продуктов и товаров, как предзнаменование крушения коммунистической империи. Крах этой империи, вершился руками своих же руководителей – предавших свой народ и страну. Вершителям судеб нужно было посеять хаос и недовольство в народе, чтобы поменять существующий строй.

Пару дней нас продержали на пересыльном пункте в Батайске. Сидели в промёрзшем насквозь актовом зале. Иногда нам крутили старые фильмы, а в основном просто тупо сидели в томном ожидании кормёжки. Там я познакомился с двумя призывниками из моей команды. Одним из них был мой земляк из Волгодонска Александр Бриндак. Второго я не помню.

Кормили хреново, спали на голых нарах. Было холодно и скучно. Вот и все мои воспоминания о пересыльном пункте в городе Батайск. Помню, как призванных в десант рекрутов, гоняли кругами по плацу до полного изнеможения. Разношёрстная, пёстрая толпа, в гражданской одежде, задыхаясь, бегала по плацу. Наверное «покупатели отсеивали слабых, и морально неустойчивых новобранцев. Я подумал, какое счастье, что я не в ВДВ распределился.

Всего нас – пограничников, набралось человек пять. На третьи сутки за нами приехал офицер и сержант – чеченец. У меня был праздник. Как оказалось, нас распределили в воинскую часть 20/38, которая находилась на самой южной точке европейской части СССР, в республике Азербайджан. Ленкоранский погранотряд, охранял участок границы с исламской республикой Иран. В поезде Ростов – Баку, у сержанта мы выспрашивали о всех хитросплетениях пограничной службы и о месте в котором нам предстояло служить. Тот давал дельные советы и наставления. Офицер лет под сорок, был не многословен и общения с нами избегал.

Нас привезли сначала в столицу пока ещё Советского Азербайджана. В глаза сразу бросилось изобилие товаров в магазинах. Создавалось впечатление, что в Баку наступил коммунизм. Магазинные прилавки ломились от товаров, причём во всём Азербайджане отсутствовали какие либо ограничения и талонная система.

Сделав пересадку, мы прибыли в Ленкоранский погранотряд. Там нас переодели в военную форму, провели быстрый курс по наматыванию портянок и переобули во всепогодные кирзовые сапоги. Затем, мы на грузовике отправились в учебный лагерь, расположенный на берегу Каспийского моря, рядом с посёлком Вель.

Не далеко от лагеря находилась морская застава. Каждый день пограничные наряды с автоматами и собакой ходили вдоль побережья. Нам казалась такая служба не серьёзной, лишённой романтики и какой то интриги. А наш сопровождающий сержант, презрительно называл пограничников служащих на морской заставе – «ракушкой». Хотя совсем недавно бойцы этой самой заставы умудрились засечь в море и содействовать задержанию настоящего диверсанта.

Вызванный пограничниками вертолёт и сторожевые корабли перехватили быстроходный катер с нарушителем – диверсантом. За это пол заставы наградили медалями и почётными знаками.

По совету сержанта, все мы просились в кавалерийскую учебную заставу, чтобы потом отправиться служить в горы, – «Романтика»! Члены приёмной комиссии с сочувствием на лице, воплотили наше прошение в реальность. Страх служить на «ракушке» – морской заставе, «смыло как рукой». Ведь мы теперь относились к элите погранвойск кавалеристам, которым путь на горную заставу заказан.

Тёплая Азербайджанская зима напоминала середину осени у меня дама в Волгодонске. Корпуса пионерского лагеря, где располагалась наша учебка, и окружающая природа, поначалу создавали впечатление нашего присутствия, где то в пионерском лагере, на отдыхе.

Но эту первоначальную расслабуху нарушил новый заместитель учебной заставы по боевой подготовке.

Курсант – старшина прибыл к будущим кавалеристам и кинологам, на второй неделе после начала обучения, из Московского высшего пограничного училища. Небольшого роста, коренастый, он четыре года от звонка до звонка честно отвоевал в пограничном спецназе в Афганистане. Призванный туда рядовым солдатом, через четыре года он уже был старшиной роты спецназа.

Не ленясь и не жалея своих подопечных, наш командир каждый день, без устали гонял курсантов, с голым торсом, по морскому песку, вдоль побережья Каспийского моря. Тяжелее всего приходилось единственному, в нашей учебной заставе, грузину.

Каха был чрезмерно полным молодым человеком. Быстро уставал и прекращал свой бег. Тогда командир назначал тех, кто будет нести «раненого» на себе и два счастливчика брали пухлое тело под руки и продолжали бежать за остальным отрядом. Так по очереди каждый из нас попробовал на себе каково это, «выручать товарища из беды».

Сам «замбой» искренне возмущался существующим в советской армии порядкам, вспоминая свою нелёгкую службу,

– «Бывает, тащишь по горам безнадёжно раненого, целые сутки, а он в итоге всё равно умирает. А бросать нельзя! И кому это нужно»!

Стреляли мы на учебке, всего два раза по несколько патронов. В основном проходили обучение в классах и на конюшне.

Самым не любимым моим занятием была строевая подготовка. Маршировали мы плацу каждый день по два, когда и по четыре часа, в любую погоду, как во времена императора Павла первого. Так как командовал муштрой курсант сержант – замполит учебной заставы, я понимал, что эти занятия более всего были нужны для укрепления дисциплины личного состава.

Один раз всем учебным пунктом совершили в марш-бросок от учебного пункта «Вель» до Астары. С оружием в полной боевой выкладке, двадцать километров туда и двадцать обратно.

Подняли нас по тревоге в шесть утра, вооружились и сразу вышли. Шли строем, иногда бегом, где-то и ползком. Один короткий отдых в пять минут, по дороге в Астару, один привал в самой Астаре и один короткий отдых на обратном пути. Уже к обеду мы должны были вернутся, обратно на учебный пункт.

Ещё по дороге в Астару с дистанции сошли двое азербайджанцев, сославшись на плохое самочувствие. Их посадили в командирский уазик и всю оставшуюся дорогу они наблюдали марш – бросок из окна автомобиля.

Осложнялся марш-бросок тем, что первый отрезок нашего маршрута проходил вдоль берега Каспийского моря. От мокрого песка быстро и намокли наши сапоги, колючий моросящий дождь намочил шинель так, что нижние полы этой старинной одежды до боли натёрли колени. Портянки в сапогах слетели со ступней и натирали ноги до крови.

В это время наши командиры придумывали различные испытания. Заезжая вперёд колонны они устраивали засады, обстреливая из автоматов и пулемётов поверх голов. Мы в свою очередь должны были атаковать противника, перестроившись в цепь, по канонам первой мировой войны и с криками «УРА!» атаковать условного противника. В наших автоматах патроны отсутствовали по этой причине многие стреляли губами, кто-то щёлкал затвором, и в холостую спускал курок. Не дожидаясь рукопашной схватки «враги», прекращали огонь и оторвались от нас на УАЗиках.

Ещё через несколько километров пути отцы командиры, по маршруту шествия отряда, зажгли дымовые шашки, имитируя химическую атаку. Последовала команда «ГАЗЫ!» и мы бежали пару километров в сплошном дыму, уже в противогазах.

Когда казалось, что сил уже нет все услышали первую и долгожданную команду – «Привал».

Курсанты повалились на песок и первым делом стали перематывать портянки. После перемотки портянок, многие достали сигареты и закурили. Но докурить уже не успели, последовала команда «Становись!». И колонна вновь тронулась в свой поход.

Не далеко от «Астары», мы проходили небольшое, живописное болотце. Замечательно оно было тем, что в нём были сняты легендарные кадры из фильма «Айболит86». В роли Бармолея в этом фильме снимался мой любимый актёр Ролан Быков. Глядя на эту большую лужу, заросшую тропической растительностью, со смехом вспоминались приключения пиратов форсирующих эту естественную преграду и их знаменитую песню, которую они пели, увязая в болотной трясине,

– «Нормальные герои всегда идут в обход».

В прочем и мы, измученные и мокрые до нитки в нелепых старинных шинелях, шапках ушанках, наверное, выглядели столь-же комично.

Подойдя к окраинам Астары, нам устроили небольшой привал с чаем и галетами. Подкрепившись, и перемотав портянки, мы даже успели покурить в этот раз.

Затем снова последовала команда «Становись!» и закинув свои АК 74 за спины мы построились в четыре шеренги. Командиры учебных застав произвели поверку личного состава, и колонна из трёхсот человек тронулась в обратный путь.

Обратная дорога проходила по асфальтированной трассе. На всём протяжении этого пути наши командиры не устраивали нам дополнительных испытаний. Главным испытанием были растёртые в кровь ноги и усталость. Тем, кто не мог идти самостоятельно помогали их товарищи, забирали себе их оружие, поддерживали и подставляли своё плечо в прямом смысле этого слова.

Командиры уже ни кого не сажали в «уазик», как это было с двумя азербайджанцами…..

Темп нашего марш броска был высоким. Ещё не было полдвенадцатого, а на горизонте появились окраины города «Вели».

И как вишенка на торте нашего похода, командиры скомандовали развернуться в цепь и атаковать опорный пункт противника. Засевшие на небольшом холмике, в импровизированном укреплении офицеры, олицетворяющие наших условных противников, обстреливали нас холостыми патронами.

Поголовно хромающие бойцы с криками «УРА!» древним боевым порядком, под названием «цепь», ринулась в атаку.

Если честно, то я так устал и натёр ногу, что мне было совсем не до «Марсовых» игрищ. Спустившись в небольшой овражек, я снял сапог и перемотал сбившуюся портянку. Тут откуда не возьмись, за моей спиной появился наш замполит учебной заставы. Молодой холёный курсант последнего курса московского пограничного училища. Наставляя на меня автомат, приказывает мне идти в атаку.