– «Руки вверх! Выходи из кустов»!
Три высокие, плечистые фигуры медленно выросли из кустарника, в котором они только что прятались. Была заметна дрожь в руках этих атлетически сложенных мужчин. На вид им было по лет тридцать – сорок, подтянутые, на целую голову выше меня, одежда похожа на военные куртки, а главное ни какой контрабанды, ни вещей, ни сумок?
В следующую минуту откуда-то сзади появился мой старший наряда, что-то взволнованно бормоча в полголоса,
– «А я думаль кабан, а я думаль кабан».
При этом, не предпринимая ни каких действий. Нарушители уставились на него тревожными, вопросительными взглядами. Да ещё как назло, второй младший наряда не появлялся из зарослей кустарника.
После затянувшейся паузы, почувствовав что-то неладное, я сделал несколько шагов назад и демонстративно направил ствол автомата между нарушителями и своим старшим наряда, громко скомандовал,
– «Быстро вызывай тревожную группу»!
После этого крикнул в сторону кустов, где застрял второй младший наряда,
– «Саня иди сюда, быстро»!
Через несколько секунд из колючих лиан, сильно хромая, вышел мой напарник. Осознав ситуацию, сразу вскинул автомат, щёлкнул затвором и направил ствол в сторону троих крепышей по пояс выросших из кустарника.
На лице «товарища майора» не было видно радости, в связи с таким крупным «уловом». Трясущимися руками, он снял с переговорное устройство рации, висящей у него на боку, и дрожащим голосом вызвал тревожную группу. Затем я тем же командным голосом приказал ему обыскать непрошеных гостей. При обыске Мамедов нашёл у одного из нарушителей мощные плоскогубцы с боковыми кусачками, предназначенными для перекусывания колючей проволоки. И всё, ни документов, ни личных вещей, мне тогда показалось это очень странным. Во время обыска наш старший как-то спокойно в полголоса, что-то говорил задержанным крепышам на их родном – персидском языке. В тот момент мне показалось, что он давал им инструкции дальнейшего поведения……
«Тревожка» прилетела через пять минут. Из уазика выскочил сам начальник заставы, возбуждённо поздравляя своего земляка из Баку,
– «Молодец Мамедов! Молодец! Подам документы в штаб на награждение»!
В нашу сторону капитан даже не посмотрел. Усадив «добычу» в уазик, тревожная группа унеслась прочь. Наш доблестный наряд, поплёлся на заставу пешком. Всю дорогу Мамедов оправдывался, повторяя одну и ту же фразу,
– «Я думаль кабан»……
А для меня была очевидна лишь его профнепригодность. В тот момент я думал, что «товарищ майор» или струсил, или намеренно хотел пропустить этих нарушителей.
С местным командиром заставы мне, по понятным причинам, говорить об этом не хотелось. Я пытался заговорить на эту тему с замбоем учебной заставы – афганцем, внезапно появившимся на «Ориесфере». Но тот, сделав вид, что он сильно занят, и не стал вникать в суть происходящего, скорее всего посчитав, что я хочу просто похвастаться.
В отличие от него, один из наших «дедушек» – чеченцев заговорил со мной на эту тему. Дня через два после происшествия я в одиночестве, не торопливо обедал в заставской столовой. Строгого расписания не было, так как ночные наряды просыпались в разное время. Присев ко мне за столик, он поздоровался и сказал,
– «Здарова джигит. Раскажи как нарушаков поймал»?
Я рассказал ему события той ночи, опустив только мои приказания Мамедову и мои сомнения насчёт профпригодности «товарища майора».
