— А говорила, что не может. Лицемерка ты, Лиска.
Оборачиваюсь, немного поодаль стоит Аська и осуждающе качает головой.
— О чем ты?
— Да брось, не надо строить из себя овцу невинную, вон как ты удачно вылила на него шампанское, только не получилось ничего, да? Прокатил?
Понимаю, что нет смысла ее разубеждать, а потому, вздохнув, просто иду работать. Нужно лишь дождаться окончания смены. А потом несколько часов сна и в больницу к маме.
3. Глава 2
Граф
— Почему я узнаю об этом только сейчас? — я смотрю на Аида, а этот черт даже взгляд не отводит. Не боится, демон проклятый. Его промах, расслабился совсем.
— Потому что я узнал об этом только сейчас, — отвечает так, словно я еще и виноват. Будь на его месте другой… не было бы его уже на этом месте. А Аиду я многое могу спустить с рук и спускаю.
— И, позволь спросить, как же так вышло, что в моем клубе процветает проституция, а ты ни сном, ни духом?
— Это не моя зона ответственности и ты это прекрасно знаешь, — он садится напротив, откидывается расслаблено на спинку кресла. Я, порой, даже не уверен, кто из нас двоих босс.
— Серьезно? — усмехаюсь. — Теряешь хватку, друг мой.
— Ты так считаешь? — странный у нас диалог получается. — Напомню, это ты решил сбежать на край света и ничего не знать, несколько месяцев шныряя по Богом забытым местам. И я с тобой. Наверное, мне нужно было остаться, приглядеть тут за клубом?
— Не ерничай.
Прав он, конечно. Я бежал, от себя бежал, так далеко, как только мог. Отомстил, а потом бежал, прячась от всего мира и от себя самого. Говорят, что месть — не выход и ее нужно оставить Богу, только не готов я был так долго ждать. Кто-то скажет, что она ничего не решает, не приносит успокоения. Приносит!
Особенно если она жестокая и изощренная. Особенно, когда ты горишь внутри, когда каждый твой день проходит в Аду, когда ты просыпаешься и засыпаешь с одной мыслью: отомстить, уничтожить тех, кто когда-то уничтожил тебя, забрал самое дорогое, что было в жизни с особой жестокостью.
Несколько месяцев я скитался по миру, таская за собой Аида. Искал что-то, какой-то смысл, но так его и не нашел. Вместе с удовлетворением пришло опустошение. Жизнь потеряла смысл, я разобрался со всеми, стал тем, кого бояться, чье прозвище наводит ужас на каждого, кто хоть раз обо мне слышал. Я превратился в монстра, чудовище, что не гнушается ничем в достижении собственных целей.
— И что мне с вами всеми делать? — вздыхаю, глядя на единственного друга.
— Сегодняшнее шоу уже отменять нельзя, — игнорирует мой вопрос. — Пусть сегодня оттанцуют, а потом будем решать.
— Седой?
— С ним уже беседуют.
Сложно в наше время найти толкового управляющего. Казалось, нормальный мужик, не дурак, образованный, в управлении понимает, грамотный опять же. Ушлый больно оказался. Несколько месяцев и мой клуб превратился в элитный бордель. И как после этого доверять людям?
— Сюда мне его доставьте.
Друг только удивленно вскидывает брови, но вслух ничего не говорит. С проштрафившимися я беседы лично не веду, я в принципе их не веду. Для этого у меня есть Аид. А Седой не просто проштрафился, он за моей спиной действовать решил. На моем бизнесе свой построить. Хороший бизнес, прибыльный, только забыл на кого работает и чем это чревато. Человеческая глупость и недальновидность, порой, даже расстраивает. Придется преподать урок, чтобы остальным неповадно было.
