— Скажи мне, Борис Михайлович, может я тебе мало плачу? — продолжаю смотреть в упор на своего управляющего, которого вот-вот Кондратий хватит. Глядит на меня своими заплывшими глазами, взгляд полон ужаса и в то же время удивления.
Мне понятно и то, и другое. Ужас, потому что знает, что его теперь ждет, а удивление, как и у всех, потому что ожидал, что Граф выглядит иначе. Раньше мы с ним не встречались. Внешне все решает Аид, он мое лицо, моя правая рука, я же большую часть времени остаюсь в тени. Седой, как и все, кто был перед ним, наверняка ожидал увидеть кого-то постарше, посолиднее. А сейчас видит перед собой сопляка, по его, конечно, мнению.
— Ну так что, мало? — повторяю вопрос. Привык уже, что порой из ступора их выводить приходится. Практика у меня в этом уже относительно небольшая имеется.
Последний такой застывший на месте с открытым ртом, сейчас женат на сестренке моей, зятек, чтоб его. Это ж надо было себе мужа в два раза старше найти и глядит на него своими лисьими глазенками так, словно он Бог, не меньше. Он, конечно, тоже в своих намерениях вполне серьезен, в общем-то именно поэтому жив до сих пор. Смотрит на меня, правда, волком, но здесь я его, конечно, понимаю. Он из-за меня чуть на тот свет не отправился, а потом я сестру еще в ту историю втянул. Нехорошо вышло. Откуда ж я знал, что сестру мою он не просто поразвлечься купил. Меня тогда только Аид от необдуманного шага остановил. Служили они с зятьком, будь он неладен, вместе. Давно это было, Аид тогда другим был, все мы другими были. Только жизнь та еще сука, никогда не знаешь, в какое дерьмо она тебя ткнет завтра. Меня ткнула так, что до сих пор выплыть не могу, дышать себя с трудом заставляю, изо дня в день свой Ад проживая.
— Граф, я…— к Седому, наконец, возвращается способность говорить. Я уже знаю, что он мне сейчас скажет, но позволяю ему считать иначе. Ему все равно конец, пусть подышит свободно, напоследок.
Словно в подтверждение моим мыслям, в кабинет возвращается Аид, вместе с Реми на поводке и идущим следом Амиром, у которого уже кровь от лица отлила. Бледный как стена. Чего испугался-то? Вроде промахов за ним пока не водилось, нечего бояться, я же не беспредельщик, все-таки. Или так приглашением впечатлен?
— Ты, Седой, решил, что самый умный? Думал, если ни меня, ни Аида в стране нет, то можно безнаказанно делать все, что тебе вздумается?
— Нет, но…— запинается, глядя на появившегося в комнате Реми. Да, впечатление мой друг производит, что надо. Самый крупный из моих питомцев, самый мощный и опасный. Даже для питбуля он имеет весьма впечатлительные размеры. Наслышан Седой о моих питомцах, иначе бы сейчас не трясся от ужаса. Главное, чтобы в штаны не наделал. С него станется.
— Тебе, кажется, ясно дали понять, что в моем заведении таким способом клиентов не обслуживают, — повышаю голос, все-таки теряя терпение.
— Граф, да я не…они сами захотели…
— Сами? — в том, что они сами я и не сомневаюсь, но "сами" явно с согласия босса. — Ты, Борис Михайлович, сейчас себя еще глубже закапываешь, — качаю головой, поглаживая по холке усевшегося у моих ног пса. — Сами они, значит, бизнес организовали, сами себе кабинки для этого дела отвели и процент себе, наверное, они сами себе отстегивают, да?
Конечно, Аид успел побеседовать с парочкой девочек, умолчав, естественно, о последствиях их ожидающих.
