– Расскажи мне что-нибудь?
Кажется, Ярослав чувствует совершенно то же самое. Кажется, он тоже приказывает себе собраться.
– Помнишь Александра Петровича? Нашего физрука? Я как-то попал к нему на вызов…
Алиса усилием воли пытается сосредоточиться на смысле, но, спустя несколько провальных попыток, бросает это дело. Она просто слушает звук его голоса, ощущая, как он отдаётся вибрацией в её плече, которым она соприкасается с его плечом. Его тепло хочется ощутить ближе, ярче. Наверное, это наваждение пройдёт только тогда, когда она окажется в его постели. Да, именно эта незавершенность и заставляет её мучиться – Алиса поняла это ещё утром на кухне. Да вот только не станет ли она мучиться после?
Она чувствует, как его ладонь скользит по её плечу, перемещаясь на талию, под куртку, почти касается полоски обнажённой кожи между краем футболки и поясом джинсов. Она наклоняет голову, кладёт ему на плечо, двигается чуть ближе… Звонок мобильного заставляет её вздрогнуть и будто бы проснуться.
– Извини. Я должна ответить.
Это Макс. Лучше ответить сразу, иначе потом вопросов не оберешься. Лишь услышав в трубке его голос, Алиса с ужасом понимает, что буквально секунду назад готова была ему изменить. Она всегда считала, что подлее измены нет ничего, потому что измена – показатель того что, в отношениях всё очень и очень плохо, и никто из участников этих отношений даже не пытается над ними работать. В паре, где царит гармония, у людей, в душах которых царит гармония, никто не допустит даже такой мысли. Значит, у неё не всё в порядке и ей только лишь хотелось, чтобы так было. Чтобы было, как у всех. Чтобы родители были довольны… Алиса поднимается на затёкшие ноги и, продолжая переваривать внутри себя ужас от осознания, врёт в трубку напропалую. Врёт, что не на озере, а в доме у подруги, врёт, что рядом одна лишь подруга, ужасаясь ещё и тому, что Ярослав прекрасно слышит всё это враньё. Макс не знает об Ярике, как и не знает того, что в её родном городке у неё нет никаких подруг. Да и что он вообще о ней знает?
Договорив, Алиса суёт трубку в задний карман джинсов. Оглядывается и понимает, что дотопала почти к самой воде и едва не вымочила ноги. Яросла всё так же сидит под дубом, но что-то в нём неуловимо поменялось: губы поджались в тонкую линию, между бровей залегла складка, и весь он, словно прут проглотил – жёсткий, прямой. Алиса садится на место, чувствуя, что Ярослав теперь избегает касаний, замечает, что он косится на её левую руку – она машинально перекручивает на безымянном пальце кольцо с тонким ободком.
– Ты счастлива? – он натянуто улыбается, изо всех сил стараясь сохранить дружеский, доверительный тон. Алисе становится так горько, что хочется плакать.
– Не знаю, Ярик. Не знаю…
Наверное, он воспринимает этот ответ по-своему. Он вздыхает, смотрит на свои скрещенные руки и следом поднимается на ноги. С хрустом разминает затекшие плечи и шею.
– Поехали домой. Я обещал Тимохе тренировку.
Это только предлог – ясно, как день. Он подаёт руку, помогая ей встать. У него сильные руки, Алисе не хочется ладонь отнимать, но Ярослав делает это сам под молчаливым предлогом достать из кармана ключ. Назад они едут молча, Алисе даже хочется притвориться спящей, насколько ей неловко и горько. Они прощаются возле её крыльца: помогая ей выйти, Ярик отводит взгляд, отворачивает лицо, сухо улыбается. А у неё слова не идут. Она будто виновата перед ним и не виновата совершенно. Их словно сталкивают и разводят обстоятельства, другие люди, и они оба не могут взять над всем этим верх, потому что не уверены, а нужно ли? Они, будто незнакомцы, вместо тёплых объятий обмениваются дежурными похлопываниями по плечам. Алиса с тяжёлым сердцем поднимается в свою комнату, чтобы через полчаса, сходив в душ, забыться беспокойным сном.
