Перед выездом их энергично напутствовал комиссар:
– Самое главное – решительность и смелость! Не давайте им опомниться! С ходу врывайтесь в город, фашисты не выдерживают внезапного напора! Закрепитесь – дадите сигнал зеленой ракетой.
Грузовик довольно ходко шел по укатанному снегу. Дорога имела вполне мирный, довоенный вид, на развилке аккуратный указатель сообщал: «Светловск – 6 км».
Проехали небольшой хуторок. Несколько женщин заполошно выскочили на дорогу:
– Куда, там немцы, вертайтесь назад!
Одна, размахивая руками, побежала следом, истошно крича:
– Нельзя, немцы! Немцы в Светловске!
На подъезде к городу их обстреляли из миномета. Видно, дорога была хорошо пристреляна – столбы разрывов встали перед самым капотом, звякнуло стекло, кто-то вскрикнул. Водитель резко вывернул руль, полуторка вылетела на обочину и застряла в сугробе. Все залегли в редком кустарнике. Капитан Петров был ранен в руку. Смеркалось. Больше в них не стреляли.
Когда стемнело, Петров передал командование Старику:
– Я ранен, пойду в санбат. Вот ракетница с зеленой ракетой. Когда закрепитесь в городе, дадите сигнал.
Петров отвернулся и выругался.
– А я что? – спросил водитель. – Я без машины чего? Может, мне тоже вертаться? За подкреплением, а?
– Давай, отец, возвращайся, – разрешил Старик.
Группа лежала в снегу еще минут десять. К Старику подобрался Гром со своим вечным вопросом:
– Ну, чего делать будем?
– Выполнять свое задание. – Старик потер снегом начавшее терять чувствительность лицо. – Только теперь нам надо опасаться и своих. Попадемся – расстреляют за дезертирство и неисполнение приказа.
В эту ночь группа наконец перешла линию фронта.
Две недели они, по выражению Старика, «шкодили» на дорогах: подрывали машины, обстреливали пешие колонны, минировали транспортные развязки. Как ни странно, на вражеской территории группа потерь не понесла: немцы боялись углубляться в лес и не организовывали серьезных погонь.
Когда группа вернулась в отряд, Грызобоева там уже не было: ушел с повышением в наркомат. Новый командир – лейтенант госбезопасности Гуськов, веселый молодой мужик с внимательными серыми глазами, тепло поздравил всех с выполнением задания и сказал:
– Это, ребята, была закалка, проба сил. Теперь все, кто там побывал, подучатся еще кое-чему и займутся более важной и сложной работой.
Так и получилось.
– Здесь, что ли? – спросил хмурый водитель, и Старик вынырнул из смертельной зимы сорок первого.
По залитой водой Красногорской улице «рафик» подкатывал к большому кирпичному дому, построенному известным в Тиходонске табачным фабрикантом еще до революции и, судя по виду, с тех пор ни разу не ремонтировавшемуся.
– Заезжай во двор, – сказал Крылов и первым выпрыгнул у высокой двери среднего подъезда.
– Как пойдем? – Гусар расстегнул пиджак и лапнул себя под мышкой. Он знал Медузу только по картотеке, а тот выглядел на фотографии действительно грозно.
– Постой под окном для страховки, а мы зайдем, – понизив голос, сказал Крылов.
Рейд начался.
