Та душная ночь не давала спать всем троим. Серый начал лаять еще до рассвета, подняв на ноги Мирона и Василия. Старший Сабуров даже вышел во двор, пытаясь успокоить пса, который пребывал в каком-то возбужденном состоянии. Когда Василий вернулся в избу, Мирон, лежащий на койке, уставившись в потолок, спросил в темноте:
— Что там?
— Да ничего вроде, — ответил Василий, укладываясь на свое ложе. — Только показалось мне, что по двору кто-то ходил. Шаги слышал.
— И кто? — спросил невольно Мирон.
— Не знаю. Словно фигура в белых одеяниях в огороде вдалеке. Может, спросонья привиделась?
— Наверное, — кивнул в полумраке комнаты Мирон. — Спать ложись. Уж скоро петухи кричать будут.
.
20. Глава XVIII. Покойник
Утром следующего дня Людмила, вернувшись с ведрами с реки и войдя во двор, увидела Мирона и Василия, которые пытались поднять и укрепить столбы у покосившейся крыши, подпирающие избу. Девушка устремилась к ним.
— У реки опять мертвеца нашли! — выпалила Людмила, ставя ведра на землю. Тетка Марья в это время вешала стираное белье и, обернувшись к ней, произнесла:
— Опять мужик?
— Да, — кивнула Людмила. — Там, у соседних изб, что ближе к реке, народ собрался.
— Пойдем-ка, сходим к реке этой, — предложил Мирон, и Сабуровы быстро вышли со двора.
Вернулись они спустя час в каком-то удрученном и хмуром настроении. Людмила пыталась расспросить их, но Сабуровы не желали говорить. В тот день за обеденной трапезой Василий впервые присутствовал в избе хозяйки, и все время косился на Ждану, которая так же сидела за столом. Когда после трапезы Сабуровы вышли во двор, Василий толкнул брата в плечо.
— Что ж ты не говорил мне, что девка та эта, Ждана, красавица писаная? — воскликнул Василий.
— Мне-то что до ее красоты? — удивился Мирон.
— Понятно. Девок ты в упор не видишь, — сделал вывод Василий. — А она уж очень хороша. И глаза такие светлые лазоревые, как небо ясное.
— Ты чего это, Василий? А вдруг все же она с нечистью дружна? А ты уже нюни развел?
— И ты веришь в это? — спросил Василий. — Не может такая лапушка, да еще тихая такая, быть с нечистыми. Видимо, ошиблась монашка твоя.
— Мне тоже так думается. Я вот что думаю. Обождем еще пару деньков и, если ничего не заметим подозрительного, другую гадалку будем искать.
— Верно, брат.
Ближе к вечеру Мирон, помогая тетке Марье, рубил на дворе дрова. Тетка носила и складывала их в поленницу у небольшой баньки. В какой-то момент Мирон, не выдержав, спросил у нее:
— А Ждана-то ваша украшения любит?
— Украшения? — удивилась баба вопросу. — Да у нее отродясь их не было.
— Даже бус или колечка какого нет? — продолжал Мирон.
— Нет. Мы ведь бедно живем. Где уж нам кольца да бусы носить. Да и Жданушка сиднем целыми днями дома сидит. Куда ей бусы-то? К тому же она все постоянно теряет. То ленточки для волос, то нитки для вышивания.
Мирон зашел в избу в тот момент, когда Людмила и Василий опять спорили.
— Тетка сказывает, нет у Жданы никаких украшений, — сказал Мирон, тем самым прервав спор между молодыми людьми. — Ни каменьев, ни еще чего. Да и теперь, днем, я ничего необычного не нашел на пепелище, где когда-то Ждана с семьей жила. Там ни следов, ни ям каких зарытых тоже не видать. Правда, может, еще в избе тетки поискать?
— Да ничего не найдешь, думается мне, — ответил Василий, который почти целый день провел во дворе, наблюдая за юродивой девушкой. И пару раз тихая красавица даже ласково говорила с ним, что, видимо, вызвало в сердце Василия некоторые надежды. — И Ждану я не позволю напрасно обижать, ибо невинная чистая душа она. А вам лишь злыдни везде мерещатся.
