Оружейник из Милана - страница 5

– Мессир, – сказал оружейник, – меня зовут Рафаэль, и, кроме имени, я о себе больше не знаю ничего. Но могу поклясться, что я – человек благородного происхождения, ведь на льняной рубашке, которая была на мне в тот вечер, когда мэтр Гуаста-Карне подобрал меня на церковной паперти, был вышит герб. Еще час назад я о вас ничего не знал, но теперь чувствую к вам симпатию. Если желаете, я могу выступить в роли вашего секунданта.

– Буду чрезвычайно рад! – воскликнул маркиз в порыве искренней признательности.

– Отлично, – кивнул Рафаэль, – можете на меня рассчитывать. Если вас, не дай Бог, убьют, то клянусь честью оружейника, я отомщу за вас…

После чего добавил:

– А теперь давайте перейдем к уроку.

Искусству ведения боя он обучал маркиза в течение часа.

Фехтовал юный дворянин посредственно, однако был легок, проворен, твердо стоял на ногах, быстро понимал даже самые трудные приемы отражения ударов, и Рафаэль, поначалу тревожившийся за его схватку с грозным делла Скала, после урока немного успокоился. Он обучил молодого синьора страшному удару, техникой которого до этого владели только Рафаэль и мэтр Гуаста-Карне. Эту тайну Рафаэль раньше не доверял никому, но симпатии и уважение, которые он начал испытывать к маркизу, сделали свое дело.

– В котором часу вы будете драться? – спросил он.

– Завтра на рассвете.

– Где?

– Под крепостными стенами, у Туринских ворот.

– Я приду, – сказал Рафаэль.

– Раз уж вы так любезно предоставили себя в мое распоряжение, я не премину этим с лихвой воспользоваться. Вы должны оказать мне услугу, в моих глазах еще более важную, чем быть моим секундантом завтра.

– Располагайте мной по вашему усмотрению. Слушаю вас внимательно.

– Пока я не отомщу за нанесенное мне оскорбление, я не хочу появляться в свете и, соответственно видеться с герцогом Лоренцо и его дочерью. А синьорина ди Польве, подобно тени, ни на шаг не отходит от мадам Екатерины…

– В этом нет ничего странного, ведь она ее фрейлина.

– И тем не менее, если даже я не смогу увидеться с ней в последний раз, мне все же хочется, чтобы она получила от меня весточку.

– Что же делать?

– Прошу вас передать ей мое послание.

Рафаэль вздрогнул.

– Я ни в чем вам не отказываю, – задумчиво сказал он, – но сейчас у меня появилось такое странное предчувствие…

Маркиз удивленно посмотрел на него.

– Простите меня, – прошептал Рафаэль, – возможно я безумец, снедаемый предрассудками… но у меня перед глазами постоянно стоит лицо цыганки, которая когда-то в детстве предсказала мне судьбу. И в эту минуту мне кажется, что я опять слышу ее леденящий голос и чувствую как она своими узловатыми пальцами водит по линиям моей руки, изучая их своим тусклыми, подслеповатыми глазами.

– Бог мой! – сказал маркиз. – И что же она вам такого сказала?

– «Ты принадлежишь к знатному роду, – сказала она, – хотя тебе и неведома тайна твоего происхождения. Когда-нибудь ты может быть ее узнаешь, эту роковую тайну, и тогда будешь очень раскаиваться, что не родился простолюдином. И на след этой тайны ты выйдешь в тот самый день, когда тебя попросят передать любовное послание».

– Действительно странно! – прошептал маркиз. – И хотя я не очень-то доверяю цыганкам, мне не хотелось бы…

– Нет-нет! – с горячностью перебил его Рафаэль. – Чему быть, того не миновать!

Затем с горделивой улыбкой на устах добавил:

– Да и потом, если мне когда-нибудь суждено узнать тайну своего рождения, то пусть это случится как можно быстрее. Быть оружейником и учителем фехтования – это не жизнь, когда чувствуешь что в груди у тебя бьется львиное сердце.