Ошибки выжившего. Дневник трансатлантики - страница 15

Прошедший дождь с песком из Африки добавил работы Ирине. Она как-то добровольно взвалила на себя ношу по опреснению лодки и мытью палубы. Кто бы сопротивлялся?! Только боюсь, прилетит от неё в ответ за инициативу.

Кстати, сегодня завершилось миром ещё одно семейное противоречие. По странному совпадению оно подвисло также в день отхода из Тивата. Перед тем как отдать швартовы, мы решили помыться на дорожку. Есть у нас такая традиция. Ушли в душ. Приходим, а в кокпите стоит телевизор. Откуда взялся, кто принёс – непонятно. Обзвонил знакомых – тишина. Предложил оставить его на причале, зачем нужен лишний груз на яхте. Ирина запротестовала. Ругаться и спорить в день выхода не стал. Часа через два звонок. Нашёлся хозяин. Типа выкинуть было жалко, он барахлит, но если по нему постучать, то он ещё ого-го!

Бойся данайцев, дары приносящих. Желание выкинуть его за борт лишь усилилось. Только мольбы Ирины о жизни страдающих от мусора в море черепашек остановили меня от злодейства. А, может, и вправду работает. Хотя дважды или трижды в переходе при плохом настроении показушно пытался его пустить на дно. Ох, уж эти чёртовы тортилы! Меня прямо дрожь берёт, когда Любимая включает защитницу обитателей дна морского. Сегодня уделил телевизору час личного времени. Как и следовало ожидать, пациент скорее мёртв чем жив. Понёс его на свалку. Мир в семье, свобода черепашкам.

28 августа. Вышли с Торревьехи

Сборы уже не такие волнительные, как прежде. Вошли в ритм. Нет той нервозности, как при выходе из Черногории. Правда, ранний подъём ничуть не ускорил выход.

Прошедшая ночь была особенно прекрасна. Мистраль принёс прохладу. В каюте свежо. На Балеарах и Сардинии бушует циклон, а здесь относительно тихо. Порадовался, что мы успели пройти без проблем Сардинию. Лучше медленно моторить, чем всё это. Утром поехали в магазин пополнить запас провианта. Чёртов гений, кто придумал электросамокат! В сто раз лучше, чем тележка на колёсиках и велосипед, вместе взятые. За полтора часа успели сделать два рейса. Сначала привезли продукты, а потом воду и остальные напитки. И что самое главное – ни грамма не устали. Впечатление дня – очередь в Торревьехе. Настолько был поражён, что даже не догадался её сфотографировать. Да и сделать было непросто. Огромная спираль из людей брала начало в каком-то административном здании.

Словно удав, людской поток закручивался на несколько кварталов.

Испанцы, а это были именно коренные испанцы, стояли целыми семьями. С кофе и бутербродами, чипсами и колой. Не скажу, чтобы очередь двигалась. Кажется, в ней стояла добрая половина города. Нам пришлось спешиться с самокатов, чтобы протиснуться сквозь людской поток. Никогда раньше очередей подобных размеров не видел. Ни в Перестройку, ни в пресловутые девяностые. Сравнить её можно разве что с заблудившейся первомайской демонстрацией периода СССР. Любопытство разрывало на части. Нет, были, конечно, подозрения. Однако, не спроси я, что здесь происходит, никогда бы не простил себе такой вольности. Услышал в толпе русскую речь. Прикинулся дохлой кошкой. Ну, точно же. Как можно было догадаться, раздача социальных пособий. Узнать больше даже у Штирлица не хватило бы ни совести, ни времени. Ровно в 12:00 вышли из марины Салинас, в Торревьехе. До мыса Palos и поворота на Гибралтар ветер попутный. Уже неплохо!

Как только подняли паруса, Ирина, словно по звонку, легла спать. Удивляюсь её способности в любой понятной и непонятной ситуации засыпать по щелчку пальцев. Развлекаюсь на вахте с парусами. После поворота ветер сменился на встречный. Чуть больше 30 градусов в левую скулу. Всё ещё комфортные 12 узлов. Поставил в паре стаксель и геную. Разогнал лодку до 7,5 узлов. На встречных курсах разошёлся с английской яхтой. Метрах в пятидесяти. При желании, можно было перекинуться парой фраз. Что-то современное. Кажется, я на встречном шёл быстрее, чем он на попутном. Порадовался за себя как ребёнок. Сделал фото на память. Однако мой восторг кому-то пришёлся не ко двору. Ветер усилился, а с ним и волна. При усилении встречного ветра яхтинг перестал быть комфортным. Рында, что висит у нас в кокпите, нет-нет, да напомнит о себе. Пришлось зафиксировать ей язык.