«Все кончено… кончено… Мы оба с Эриком проведем вечность в клетке. Каждый – свою. Каждый – в своей», – билась в висок единственная цельная мысль. Упертая. Прорывающая рубежи тошнотой.
Индус не успел приложить камень-глаз к двери.
Гул голосов вдруг ворвался в уши, словно кто-то вынул из них комки ваты. Воздух прорезали крики птиц, улица заполнилась запахами, принесенными ветром с базара. Эстер-Хаз ожил.
И на конце Аптекарской улицы показалась подтянутая фигура следователя Шо, окруженная магами в форме Магтрибунала.
– Что здесь творится? И кто поставил завесу в центре города? – издалека прокричал мужчина.
Его поджарый силуэт, увенчанный черным ежиком волос и окутанный серой аурой ищейки, приближался. Яркие карие глаза, по-восточному раскосые, впивались в балкон.
– У меня есть разрешение, – спокойно отозвался отец. – Я иногда ставлю заслон тишины… в целях защиты ваших же сбережений, мой дорогой…
– Опустите щит, граф. Вы общаетесь с официальным лицом, – потребовал Шо и приказал своим людям рассредоточиться.
– Так это не дружеский визит? – удивился папа, послушно рассыпая в пепел балконный экран.
– Едва ли… У меня к вам слишком много вопросов, – следователь поджал губы и перевел взгляд на меня. Зацепился за запястья со следами веревок, за отметину на шее, за подранные колени. – И их только что стало больше.
Стальные пальцы отцепились от моих локтей. Почувствовав свободу, я со стоном облегчения опустилась на камни. Никогда еще я не была так рада видеть дотошного следователя с проницательными восточными глазами.
– Что у вас в руках, леди Честер? – строго уточнил Шо, и я протянула ему дрожащий сверток.
– Ламбикур, сэр. Мой отец… Он послал обезволенных птиц, чтобы… чтобы найти, – прошептала я и с гневом поглядела на балкон. – Стая подчиненных… существ… в Дебрях… Им надо помочь.
Признания рвались из горла пополам с обвинениями, плотину прорвало, и дочерней верности во мне не осталось. Все парижское воспитание как хеккер слизнул.
– Ника, с каждым днем ты разочаровываешь меня все больше, – прокомментировал сверху отец.
Следователь повертел обморочного птица в руках, заглянул в мутные зрачки и передал находку стражу в форме магтрибунала.
– Подчинять разумных существ незаконно, – напомнил он папе. – Но вам это известно, граф, правда?
– Вас волнуют облезлые птицы? Посмотрите на мою дочь! Ее похитили, мучили, пытали, кусали! Она в отметинах от зубов, в синяках и порезах, – раздраженно прошипел отец, тыкая вниз мясистым пальцем. – Ника пропала со свадьбы, на которую был приглашен весь магический свет. И вы предлагаете мне сидеть и ждать, пока ищейки Совета опять упрутся в закрытую дверь и собьются со следа?! Это личное, Шо. Эти птицы служат мне.
– Добровольно?
– Какая, к шурхам, разница? Они выкуплены из заповедника в Ладакхе по немалой цене!
– О «похищении» леди Честер не сообщали, – следователь сощурил и без того узкие глаза и задрал голову к балкону.
– Это. Личное. Дело. Семейное! – багровея лицом, пыхтел папа. – Такой позор! Моя супруга несколько ночей на спала, готовя торжество.
А граф Ланге в это время развлекал на террасе синеглазую гостью…
– Пока девушка выглядит вашей пленницей, – подметил Шо, хотя конвой успел меня отпустить.
– Я ее отец. Я волен воспитывать дитя так, как считаю нужным, – отрезал отец. – Пусть смотрит, что случается с теми, кто преступил черту… Этот зверь опорочил мою дочь. Запачкал. Он смыл печать предателя кровью моей малышки! Как мне теперь исполнять условия брачного контракта, мм? У нее есть жених, заверенный магией и честью рода!
