С юридической стороны утилитаризм получает дальнейшее развитие благодаря Джону Остину (John Austin) (1790—1859): «Определенная область правоведения» (Province of Jurisprudence determined), 1832, и «Лекции по правоведению, или Философия позитивного права» (Lectures on Jurisprudence, or the Philosophy of Positive Law), изд. после его смерти его вдовой, Сарой Остин (Sarah Austin). Остин отличает позитивные законы, или предписания, которые устанавливаются властями для подданных, от законов, налагаемых на людей Богом, или другими людьми, которые, однако, не принадлежат к политической власти. Позитивные законы составляют предмет правоведения (Positive Law). В обсуждении божественных заповедей Остин развивает свою утилитаристскую доктрину. Такие заповеди либо открыты, либо не открыты. Принцип полезности, который он основывает на благости Бога, надежно указывает на такие божественные заповеди, которые не открыты. Совокупность правил, которые действуют в обществе вследствие общественного мнения, Остин называет позитивной нравственностью (Positive Morality).
Другую позицию занимает историк Джордж Грот (George Grote) (1794—1871), «Фрагменты по этическим вопросам» (Fragments on Ethical Subjects), 1876; «Мелкие работы» (Minor Works) изд. Александром Бэйном (Alex. Bain) (1874). Он стремится смягчить строгость принципа полезности в отношении действий и бездействий отдельного лица и рассматривает его как ограниченный взаимностью (Wechselseitigkeit).
Об Остине см.: Джон Макдонелл (John Macdonell), ст. «Austin», «Словарь национальной биографии» (Dict. of Nat. Biog.), т. II, 1885, с. 265.
О Гроте см.: Александр Бэйн (Alex. Bain), «Критические замечания» (Critical Remarks) (в «Мелких работах» Грота); Миссис Грот (Mrs Grote), «Личная жизнь Джорджа Грота» (Personal Life of George Grote), 1873; Уильям Смит (William Smith), ст. «Grote» в «Британской энциклопедии» (Encycl. Brit.), IX изд., т. XI, 1880; Дж. К. Робертсон (G. C. Robertson), ст. «Grote», «Словарь национальной биографии» (Dict. of Nat. Biog), т. XXIII, 1890, с. 284.
Что касается исследований Джона Стюарта Милля о методах индукции (Induction), то следует упомянуть, в частности, двух авторов, чьи произведения послужили основой для систематической разработки логики научного исследования. Со стороны естествознания выдающееся значение имеет работа астронома сэра Джона Гершеля, озаглавленная: A Preliminary Discourse on the Study of Natural Philosophy (Предварительное рассуждение об изучении натурфилософии), Лондон, 1831 (переведена на немецкий Вайнлигом, Лейпциг, 1836). Гершель показал на многочисленных примерах, как фактически возникали обобщения и открытия в науке. Схожую задачу поставил перед собой Уильям Уэвелл в своей History of the Inductive Sciences (История индуктивных наук), 1837 и последующие издания (переведена на немецкий Литтровым, 1839—42), которая послужила пролегоменами к его Philosophy of the Inductive Sciences, founded upon their History (Философия индуктивных наук, основанная на их истории), Лондон, 1840 и последующие издания. Уэвелл указывает на роль, которую играют идеи и понятийные формы в научных исследованиях. Индукция, по его мнению, – это не просто накопление новых фактов, но формирование общих законов, которые как таковые не существуют ни в одном из соответствующих фактов. В этом можно усмотреть деятельность познающего субъекта, которая посредством ряда основополагающих понятий вносит связность и единство в факты опыта. В основе восприятия даже единичного факта лежит бессознательное умозаключение.
