– Может, потому что был в неведении?
В его словах прослеживалась определённая логика – не могу не признать, но отступать – тактика плохая, потому что… особых проблем не видела: многие мужчины не горят желанием взваливать на себя ответственность за детей, которых они зачали случайно.
– Возможно, она не ваша дочь, – сказала осторожно.
– А возможно, моя. И поэтому, пока этот очень важный момент не прояснится, Маша никуда отсюда не поедет.
Я вдруг поняла, что устала. Сил нет. Ну, не драться же мне с ним? Но всё же попыталась спорить.
– Вы не имеете права нас здесь удерживать!
– Вас – нет. Как говорится, вон бог, а вон порог. А ребёнка – вполне. И уж если подтвердится, что Маша моя дочь… То прав у меня побольше будет, чем у вас. К слову, можете вызвать полицию – не запрещаю. И будем уже официально бодаться.
Только полиции мне и не хватало для полного счастья. Я посмотрела на господина Алексеева взглядом затравленного кролика. Уверена, что именно так и никак иначе. Он загнал меня в угол. Будь я собакой, укусила бы от отчаянья. Но я всё же заяц – трусливый, короткохвостый, ушастый.
– Я никуда отсюда не уйду! – выкрикнула я от отчаяния. – Без Маши не уйду! И попробуйте только выставить меня вон!
Судя по выражению лица, господин Алексеев всерьёз подумывал, как меня сбагрить. А потом что-то в нём поменялось. Он улыбнулся ещё гнуснее, чем до этого.
– Будете сопротивляться? – спросил он с кривой ухмылкой на губах.
– Буду!
– Понял, – важно кивнул он. – Тогда займись блинчиками, женщина! – скомандовал нагло и с явным наслаждением открыл кран, смывая муку с рук.
А что я? Я сидела, открыв рот. Возмущалась, но и пикнуть не посмела.
– Блинчики! Блинчики! – скакала козой вокруг Масяня.
Какой позор. Мы собачились при ребёнке. Хорошо, наверное, она не всё поняла. Я надеялась только на гибкость детского ума и умение забывать ненужное. Вряд ли наши взрослые разговоры были ей интересны.
9. Глава 9
Евгений
Она похожа на офисную мымру. В хорошем понимании этого слова. Слегка безликая в строгой прямой юбке, деловом пиджаке и белоснежной, слегка помятой блузке с рядом пуговок под самое горло.
Но это на первый взгляд. Достаточно в неё вглядеться, чтобы понять: красивая. Неброская, но какая-то утончённая красота. Ни грамма вульгарщины. Ни капли чего-то лишнего. Словно слеплена из цельного куска: чуть бледная кожа, правильные черты, высокий лоб. Густые тёмные волосы пострижены в короткое каре, но ей идёт.
А ещё она похожа на Полину. Не один в один, но очень. Может, именно поэтому ей удалось прорваться там, в коридоре. На какой-то миг я подумал, что меня разыграли. И поэтому поддался напору её груди. Грудь, кстати, я тоже оценил. Останавливает взгляд. Я всё же мужчина. Эстет в некотором роде. И не из тех, кто слеп к женским прелестям, хоть и вроде бы как застолблён.
Издеваться над слабой девушкой не самая лучшая идея. Стыдно, но мне понравилось. Алиса трепыхалась, как бабочка, что попала в сачок садиста-любителя. Нет, ничего такого я не хотел. Разве что поставить эту особу на место да отвоевать право на ребёнка, который гипотетически мог быть моим.
– Блинчики! Блинчики! – радовалась Матрёшка, а я тем временем мыл руки и искоса наблюдал за беспомощным выражением лица непрошеной гостьи.
Она глубоко вздохнула. Видимо, чтобы не сказать мне что-то резкое. Затем сфокусировалась на Машке. Вздохнула ещё раз. А потом поднялась со стула и окинула взглядом «поле битвы» – столешницу, где валялись скорлупки от яиц и торчала, как пик моего позора, миска с тестом.
