Где-то в полдень должен был приехать Олег. Мы уже проснулись, и Оля, как и вчера, плескалась под бесстыжим душем посреди двора. Мне тоже хотелось освежиться, но я закрутилась с приготовлением еды – нужно было чем-то удивить моих благодетелей. Оля вызвалась помочь.
Мы решили сначала позавтракать. Я неловко двинула рукой и испачкала сарафан вишнёвым йогуртом.
– Сними и застирай, а то пятно останется, – посоветовала Оля.
Под сарафаном у меня были только трусики, и сидеть за столом в таком виде показалось мне верхом неприличия. Но это тогда. Теперь, пересматривая это воспоминание, я немного изменила его.
Конечно, я тут же сняла сарафан. А следом – по нелепой случайности – испачкала и трусики всё тем же йогуртом. Не раздумывая, избавилась и от них. Дальше сидела за столом совершенно голая, без церемоний, продолжая капать на себя сладкую жижу, слизывать её или размазывать по коже.
В голове всплыла забавная история из детства. Я поделилась ею с Олей.
– В детстве я была совершенно сумасшедшей… Не помню, сколько мне было лет. Мы с родителями жили на юге, в каком-то сельском доме.
– У кого?
– Не спрашивай, не помню уже.
– И что?
– Было жарко, и мне не хотелось ничего на себя надевать.
– А что нужно было носить в том возрасте?
– Только трусики.
– И?..
– Я их всё время мочила.
– В смысле – писалась?
– Нет, просто пила воду, проливала её на себя и капризничала: «Не хочу в мокреньком ходить!»
– И что было дальше?
– Мне их меняли… пока они не заканчивались.
Оля рассмеялась.
– Смешно!
– Забавно! – Я улыбнулась, вспоминая. – Ещё у меня была любимая игрушка – куколка-голышонок.
– А теперь?
Я пожала плечами.
– Детство давно закончилось.
Оля покачала головой.
– Не правда. Оно в нас живёт вечно, просто прячется до поры.
– Уверена?
– Абсолютно.
Приехал Олег, мы немного перекусили и пошли к озеру купаться. На берегу мы расстелили видавшие виды одеяла, разложили полотенца. Загорали, купались, снова загорали. Болтали о пустяках, сплетничали, обсуждали новости.
Жара уже спала, вечерело. В будний день народу на дачах было мало – разве что отпускники или старики, живущие здесь всё лето, но им не до пляжа. Потихоньку последние отдыхающие разошлись по домам. Даже какая-то бабушка, устало подгоняя внуков, уже поднималась по тропинке к посёлку. Солнце клонилось к лесу. Пора было собираться.
Оля вдруг подошла к воде и зашла в неё.
– Я хочу ещё разок поплавать. Вода такая тёплая!
Олег развёл руками, сворачивая наши подстилки.
– Всё мокрое.
Оля каждый раз переодевала после купания мокрый купальник на сухой, но теперь оба её купальника были насквозь мокрыми, а Олег уже успел запихнуть их в сумку.
Она продолжала канючить, повторяя, как хочется окунуться.
– Ну ладно, тут уже никого нет, – наконец махнул рукой Олег.
– Может, достать мокрый купальник? Всё равно мочить, – попыталась я её урезонить.
– Ерунда! Тут же никого! – Оля хитро улыбнулась. – Держи. Бросишь мне потом, а сейчас пошли купаться!
Не раздумывая, она расстегнула пуговицы, скинула халат и швырнула мне. Я еле поймала, чуть не уронив в воду. А Оля уже исчезла в озере, разбивая гладь плеском.
Олег, наблюдавший за этой сценой, кивнул мне.
– Я, пожалуй, пойду. Догоняйте. Вот полотенца оставлю. Ты уж как-нибудь вытащи её из воды.
– Она всегда так?
– В смысле – голышом купается? Раньше чаще! – хмыкнул он. – Ну, поплавай с ней! Я пошёл, есть хочется.
