– Я считаю: горбатого могила исправит, – проговорил тот, глядя в стол. – Поступайте как знаете…
– Вот и хорошо – что все хорошо! – воскликнул отец Александр. – А я все-таки завтра же навещу его в урочище. Это я уже решил, и не отговаривайте уже! И снесу ему просвирку…
– Лучше вина ему снеси, – сказал отец Клим.
– И не вздумай, отец Александр, – забеспокоился настоятель. – Я тебя туда не отпускаю. Вы что! На мне такая ответственность – тогда лучше пусть его милиция забирает. Пиши заявление, отец Климентий!..
– Ну нет, – сложил молитвенно отец Александр костистые пальцы, глотая и моргая. – Такая благостыня, такая – не порочьте!.. Так сейчас хорошо было, будто ангел пролетел. Не пойду я туда – я и сам уже передумал: зачем я туда пойду?..
– Ну, вот и ладушки, – проговорил, потирая ручки, настоятель. – Так тому и быть: прощаем.
– Так вы обещаете, что-о… этот случай останется без последствий? – спросил Андрей в совершенном недоумении.
– Достаточно одного простого уверения, – произнес со значением отец Евгений. – Но только этот случай, если же безобразие повториться… – он развел руками.
– А может, еще подам… – сказал вдруг сурово отец Клим. – Это мое личное дело.
– Это он шутит, – проговорил игумен, покачав головой отцу Климентию.
– Ты же шутишь, Климушка? – испуганно замер отец Александр.
– Шучу…
– Спаситель наш совсем не ест, – воскликнул отец Александр радостно. Клим поднял голову и пронзительно посмотрел на него.
– Так ты… отец Александр, подложи грибков человеку, вот и будет есть – поухаживай за ним. Или вы постное не едите? Как ваше имя-отчество, запамятовал?..
Андрей назвался и добавил, что только постное и ест.
– Нет, крайности тоже не приветствуются, – продолжал разговорчивый игумен. – Мяско в мясоед, а постному свой черед. Без животного белка организм тоже не может полноценно существовать. Недаром же и господь (он осенил себя крестом) дал нам животных в пищу…
– Не мог господь дать – кто-то другой дал, – возразил Андрей, и у отца Евгения опять расширились глаза.
– Кто дал? – вдруг резко спросил отец Клим, повернув снизу вверх голову.
– Дьявол.
– Господи-господи-господи! – перекрестился троекратно отец Александр.
– Точно! Я так и знал… – откинулся на спинку стула отец Клим.
– Ты что говоришь, брат! – вскочил Алеша Карамазов.
– Знал – что он скажет, – поправился Клим. – А кто тогда мир создал?
– Он же и создал, – ответил Андрей.
– Стоп-стоп-стоп, – прервал их отец Евгений, который уже ерзал на диванчике. – Это – ересь, и ересь древняя, она давно известна и осуждена – ничего тут нового нет.
– Почему-то всегда, чтобы опровергнуть истину, утверждают, будто она не нова, – усмехнулся Андрей. – Вот вы верите в благого бога – как же тогда объясняете такое количество зла в мире?
– Вы о теодицее спрашиваете?
– Не знаю, как это называется.
– Двояко объясняем, – посерьезнел отец Евгений. – С одной стороны, зло проистекает от внутреннего несовершенства природы нашей, с другой, нас соблазняет Сатана, насылая искушения, помрачения и наваждения. А так же ложные учения.
– Вроде моего? – усмехнулся истончившимися, бледными губами Андрей. – Как-то неубедительно: Создатель совершенен – а создание несовершенно!
– Все дело в свободе выбора… – начал было архимандрит, но тут в разговор ворвался отец Александр:
– А вы сердцем прислушайте – сердцем, зачем – умом!..
– Зачем тогда – ум? – возразил Андрей.
