Слуги поставили паланкин на землю. Убрав полог, Евфросин окинул взглядом огромный дом Аристарха. На первом этаже в трапезной тускло горели окна.
– Евфросин вышел из паланкина и, вскинув голову, стал подниматься по ступеням. Дом Аристарх получил в дар от Галерия, которого вылечил от лихорадки, Галерий был очень влиятельным человеком в окружении Диоклетиана, и как говорили Евфросину придворные, часто давал восточному Августу советы.
После того, как Диоклетиан взошел на трон, миновав череду войн с сыном императора Кара, он ввел доминат. Но осознав, что в одиночку не сможет управлять Римом взял себе в соправители Максимиана. По новому закону, введенному Диоклетианом, Августы имеют право царствовать двадцать лет. После этого они обязаны передать троны своим наследникам, которых верховный правитель Диоклетиан назначил среди близких ему людей. У наследника был титул цезаря. Наследник обязан пользоваться расположением армии. Дл наследника важно проявить верность трону. Галерий считался цезарем Диоклетиана уже почти двадцать лет. По мнению многих он обладал жестокостью, лукавством и злобным сердцем. Но ему удалось найти подход к Диоклетиану и даже убедить правителя в необходимости начать преследования христиан. Прежде тоже возникали вспышки гонений против последователей этого учения. Диоклетиан уже почти год, как издал закон, запрещавший исповедовать христианство, но предлагающий во избежание казни, добровольно вернуться к многобожию. В Никомидии уже были сожжены несколько храмов, возведенных христианами, а всех, кто не скрывал религиозных взглядов, брали под стражу, ожидая их раскаяния.
Иногда следуя по городу, Евфросин замечал, как преторианцы ведут пленников к зданию тюрьмы или видел издали окровавленные гниющие на солнце тела казненных. Он не понимал твердости христиан. В конце концов, для спасения жизни, можно и солгать, что отказался от веры! Ведь человеческая жизнь- это главное!
Пройдя просторный вестибюль, Евфросин в сопровождении встретившего его раба, вошел в трапезную. Зал озаряло множество масляных ламп. В чашах курились горящие благовония.
Возле низкого стола на диване разместился Аристарх в белом хитоне и сандалиях. Его волосы завиты, большие глаза жирно обведены тушью. На смуглых руках искрятся золотые браслеты. Во всех его движениях присутствует изящество.
– Было время, когда в трапезных, подобных моей, устраивались грандиозные пиры, а нынче мы посещаем подобные обеды, лишь приходя к императору. Ибо боимся людского осуждения. Все стремятся к благопристойности, – засмеялся он, поприветствовав Евфросина.
– Все, за исключением Максимиана, – усмехнулся гость. – Всякий раз приезжая в Никомидию, он напивается до того, что его внутренности выворачивает вином.
– Но к счастью Максимиан бывает в Никомидии лишь в отсутствие Диоклетиана, поэтому ты лечишь его не столь часто, как я цезаря Галерия!
– Вновь захохотал Аристарх.
– Да, в Италии у него есть другие лекари, – кивнул Евфросин, и опустился на соседний диван, стоявший напротив места Аристарха. Подошедший виночерпий наполнил кубок гостя. У ног Евфросина занял место его раб, обязанный пробовать пищу.
– Галерий тяжело болен, – вдруг проговорил Аристарх.
– А что с ним? – осведомился гость.
– Пока трудно сказать. В области паха у него образовался нарыв. Время от времени этот нарыв открывается, и из него течет кровь. На первый взгляд в недуге нет ничего опасного, но он причиняет цезарю сильные страдания. К тому же нарыв имеет склонность разрастаться.
