– А что будет большее? – не унимался Даниэль, с интересом наблюдая за ним.
– Твоя смерть, – ляпнул Радмир, которому быстро надоели эти игры в кошки-мышки.
– Да-а-а-а, – протянул Даниэль и лёг обратно в кровать, уставившись в складки балдахина. – Зато тебе смерть не страшна.
– Не переживай за это. – Радмир криво усмехнулся. – Рано или поздно, но и ко мне она заглянет в гости.
– Значит, всё-таки смертный? – захотел поймать его на слове Даниэль, посмотрев на Радмира хитрым прищуром глаз.
– Как и всё в этом старом мире.
– Старым скоро стану я, а ты будешь вечно щеголять молодцом.
– Я бы поставил под сомнение слово «вечно», – отстранённо ответил ему Радмир и отвёл глаза в сторону.
– Извини, если расстроил. Не хотел, – отчеканил Даниэль и сполз на край кровати. – В последнее время мне… тяжело и порой сильно заносит.
– Я это заметил. Но в чём же причина?
– Во мне. Я зол, расстроен, устал. Иногда даже разочарован, – перечислял он, уперев локти в колени и обхватив голову руками.
– Но в поселении же всё хорошо, – удивлялся Радмир.
– В поселении, да. А внутри меня – нет. Часть себя, я уже давно потерял, а оставшаяся как будто постепенно умирает. Делая меня, каким-то… ограниченным, злым, импульсивным. Я стараюсь держаться, но со временем это становится всё тяжелее и тяжелее. Мне трудно совладать с собой, – признался он Радмиру.
– С чем именно?
– С моим желанием жить… и не жить. – Даниэль посмотрел на Радмира глазами, в которых читались и детский страх, и потерянность, и непонимание.
– И поэтому ты решил поехать к Элизабет? Очистить совесть?
– Надо же с чего-то начинать, – тяжело вздохнув, встал Даниэль с кровати и подошёл к окну.
– А если не поможет?
– Я об этом не думал и, пока не попробую, думать не хочу, – ответил ему Даниэль, наблюдая из окна за движением во дворе.
– Хорошо. Тогда не теряй надежду, – попытался воодушевить его Радмир. – Какие мысли по поводу Руфиуса?
– Ты имеешь в виду его желания поехать с нами?
– Именно. Не станет ли это проблемой для нас всех? Ты мог отказать в его просьбе.
– Да, мог. Но тогда это могло бы стать угрозой для клана. Я не могу подвергать опасности мой народ.
– Зато ты рад подвергнуть опасности себя.
– Но ты же поможешь? – повернувшись к Радмиру и, хитро улыбнувшись, ответил Даниэль.
– Обещание есть обещание.
– Какое? – удивился Даниэль.
– Тебя оберегать.
– Так вот почему ты так возишься со мной, – выдохнул и закатил Даниэль глаза. – И кому ты обещал, позволь узнать?
– Вашей матушке.
Даниэль замолчал. Задумавшись и нахмурив брови, он отвернулся и снова посмотрел в окно.
– Интересно было бы узнать, при каких обстоятельствах она взяла с тебя это обещание.
– Раз уж она теперь может с тобой говорить, то, я думаю, будет правильным, если она сама всё расскажет. Когда придёт время.
– Когда придёт время… – повторил Даниэль.
– Оно придёт. Не сомневайся. Время знает правильный момент.
– Хорошо бы мне тоже его знать.
– Много будешь знать, быстро постареешь, – пошутил над ним Радмир.
Даниэль, улыбнувшись, сказал:
– Хорошо бы не в одиночестве. – И сразу погрустнел.
Радмир, заметив эту резкую перемену, не стал ничего говорить, решив в этот раз оставить Даниэля наедине со своими мыслями. Да и время ужина приближалось, о чём ему напоминал не только слегка урчащий живот и подкатывающийся к горизонту раскалённый диск, но и едва уловимые запахи хорошо прожаренного мяса с ноткой тимьяна.
