– Хуже не будет, – сказал Ледяной Монах, – пусть остаётся. Но с условием: к горе Фудзи чтоб прибыл без опозданий.
– Договорились, – подозрительно быстро согласился Дракон и скрылся за оградой храма, откуда тут же послышались восторженные возгласы монахов и довольное гудение сутры лотоса
на два голоса: Дайбуцу вместе с Драконом давали показательное выступление.
Без Дракона и впрямь было как-то спокойней. Рыба, которому не с кем было пререкаться, безмятежно дремал в фуро, Нобутаро исправно правил повозкой, насвистывая какую-то песенку, Ледяной Монах по большей части молчал, а я любовался открывающимся перед нами пейзажем. Мы только и делали, что прокладывали себе дорогу среди тростника и мисканта, то по холмам,
то по равнинам. Окрестные горы были подобны богато изукрашенным ширмам.
А в противоположной стороне – море. И побережье, и набегающие волны очень красивы. Летом здесь словно парча настелена, местами узор ярок, местами поскромней – это цветут японские гвоздики. Сейчас уже конец осени и их не видно. Однако кое-где всё же ещё остались россыпи этих цветков – печальная краса… Река Фудзигава несёт свои воды с горы Фудзи. Вода здесь необычная, она течёт так быстро, и так бела, словно это густо сыплется рисовая мука. Моему восхищению
не было предела. В этих краях находится гора Фудзи. Нигде на свете больше нет другой такой горы, как эта. Необычен и силуэт её, и то, что она словно раскрашена тёмно-синей краской, а сверху
на ней лежат снега, которые не растают вовек. Это выглядит так, словно гора надела лиловое платье и накинула сверху белый кафтан «акомэ». На вершине гора немного срезана, и оттуда поднимается дымок, а вечером мы видели, что там горел и огонь.
Наше мирное путешествие было прервано самым жестоким изо всех возможных способов. Первым опасность заметил Нобутаро. В какой-то момент он оборвал песенку и начал настороженно оглядываться по сторонам.
– Что случилось? – поинтересовались мы с Ледяным Монахом.
– Странно как-то, птички не поют, лягушки не квакают, и даже кроты куда-то делись… Нет тут никого, никого не слышу. Не иначе, сам Князь Эмма где-то неподалёку бродит. Или хуже того…
И тут мы увидели ИХ.
– Сборщицы Чайных Листьев! И МОЯ жена во главе отряда, – не своим голосом завопил Нобутаро, – придётся спасаться бегством!
Семейные проблемы Нобутаро нас не особенно тревожили, но, преграждая нам путь,
на дороге стояла толпа женщин в ярких кимоно под предводительством сморщенной старухи разбойного вида.
– Пазалаты ручку, дарагой, – как клещ вцепилась она в рукав Нобутаро, хищно оглядывая фуро, – ты мне много денег должен за мою загубленную жизнь!!!
Нобутаро затравленно завертел головой и охнул. Я оглянулся. Сзади стояла точно такая же толпа, но только без старухи.
– Засада! – прохрипел Нобутаро и скомандовал повозке: – Дави их!
Из повозки мигом высунулись два плавника и я плюхнулся в фуро. Рыба яростно что-то рисовал. Услышав команду, повозка рванулась вперёд, разметав Сборщиц Чайных Листьев
по придорожным канавам, и на меня плюхнулось что-то мягкое, похоже, что мешок, один из тех,
с которыми стояли на дороге Сборщицы. Надо бы туда заглянуть после того, как оторвёмся
от преследователей.
– А где Ледяной Монах? – отфыркиваясь, спросил я.
– Догонит, – лаконично ответил Рыба, не переставая рисовать, – тем более, что в фуро ему нельзя, мы же не собираемся пока умирать…
