Я следил за ней на расстоянии и никогда не мечтал не то чтобы о чем-то пошлом, плотском или объяснимом – даже о невнятном не мечтал. Я понятия не имел к чему все эти мои чувства и что с ними делать. Я и не знал вообще, что с ними надо что-то делать.
Вообще-то воспитание детей на тему взаимоотношения полов всегда было ахиллесовой пятой любого воспитания. Не знаю с чем это связано – то ли с христианством, то ли еще с чем. Почему-то все, что связано с размножением среди людей считается чем-то… Короче, подростки сперва стесняются, потом становятся взрослыми, начинают стеснятся меньше, но все равно стесняются рассказывать об этом детям и подросткам. Секс – некое полупостыдное действо. Интересно, откуда тогда мы все взялись?
Это сейчас благодаря интернету дети знают все и обо всем. То есть, знают все – не умеют ни черта. В годы моей юности интернета не было. Так что мы и не знали и не умели. И я понятия не имел что так влечет меня к этой девчонке и чего именно я должен желать и хотеть. Я ничего не понимал.
Понял Крис. Он, разумеется, заметил мое размягчение мозгов, которое вступало в острую фазу, стоило Лоре появиться на горизонте. В первый раз он просто удивился. Потом вдруг помрачнел. А когда спираль моего неосознанного вожделения раскрутилась уже основательно сказал, печально покачав головой:
– Добром это не кончится.
Я не знаю, позировал он таким образом, подражая психологу, или на самом деле обрел вдруг некую секундную мудрость. А может, просто уже осознал по опыту, что со мной ничего добром не кончается. Так оно, в итоге и вышло.
Собственно, все в моей жизни, так или иначе, кончалось плохо. И схема была всегда примерно одинаковая. Я уже говорил, что Лора была на два года старше меня, так что, естественно, у нее в классе были свои взаимоотношения, друзья, первые попытки строить глазки мальчишкам и первые попытки со стороны мальчишек распушить пока еще не вполне пушистый хвост перед красивой девчонкой. Ну, а поскольку попытки и с той и с другой стороны были пока еще неумелые и неуклюжие, а восприятие и неосознанные позывы такого малолетка как я заставляли их воспринимать еще более… Короче, все как всегда – дети ни черта не понимают, а взрослые по некоему набору совершенно идиотских причин ни черта им не объясняют.
Нет, серьезно, много позже я стал задумываться, что у ребенка выросшего, например, где-нибудь на ферме и многократно наблюдавшего за сутью жизни – забоем скота, совокуплением зверушек, рождением всяких там ягнят-жеребят – никаких проблем с восприятием реальности не возникает. Так почему же тогда в городских условиях простые и естественные вещи вызывают у всех такой ступор и стыдливость с нежеланием пускать простое в мозг? Религия в этом виновата, что ли? Одно фальшиво-непорочное зачатие и гора вранья заставила людей стыдится своего естества? Нет, правда. Я вот таким родился – категорически не понимаю и не признаю этот странный постулат об абсолютной ценности человеческой жизни. Люди убивают друг друга в войнах, режут в подворотнях, но при этом одни правы, другие нет, а главное – все вместе продолжают талдычить о том, что убивать нельзя. Это уже не лицемерие – это откровенный бред. Впрочем, так же позже я осознал вдруг, что цивилизованность, в основном своем проявлении, – это неуклюжие потуги балансировать между лицемерием и цинизмом. Я предпочитаю цинизм. Но я же и не претендую на звание цивилизованного человека.
