Джулс кивнула, но в этот момент свет в комнате мигнул, и сейф издал звук – низкий, протяжный, как стон. Лина замерла, её нож-бабочка выпал из рук и звякнул о пол.
– Что за… – начала она, но Джулс подняла руку, призывая к тишине.
Они прислушались. Гул усилился, и металл сейфа начал вибрировать – едва заметно, но достаточно, чтобы волосы на затылке Джулс встали дыбом. Лина шагнула к планшету, но экран мигнул и погас.
– Сигнал пропал, – сказала она, её голос сорвался. – Датчики мёртвы. Это не просто сбой.
Джулс подошла к сейфу, положив руку на дверцу. Металл был тёплым – слишком тёплым, как живой. Она прищурилась, глядя на гравировку крылатого силуэта.
– Это не просто сейф, – пробормотала она. – Вэлмор что-то спрятала.
– Тогда уходим, – Лина схватила рюкзак, но Джулс покачала головой.
– Нет. Мы разберёмся. Если это ловушка, мы её используем.
Она вытащила из сумки тонкий металлический зонд и вставила его в замок сейфа. Раздался щелчок, но тут же свет в комнате погас полностью, и коридор снаружи озарился красным – аварийные лампы. Где-то вдали завыла сирена.
– Чёрт, – выругалась Лина, хватая нож. – Это не наш план.
Джулс стиснула зубы. Впервые за годы её улыбка исчезла.
Алекса услышала сирену, стоя у сейфа. Свет в комнате мигнул, и зеркало за спиной треснуло – тонкая трещина побежала от края к центру. Она отступила, чувствуя, как браслет в кармане становится тяжелее, будто наливается свинцом. Дверь хлопнула от сквозняка, и в коридоре мелькнула тень – высокая, в алом платье.
– Вивьен? – позвала Алекса, но голос утонул в вое сирены.
Она шагнула к выходу, и тут же пол под ногами дрогнул – лайнер качнулся, как от удара. Гул из сейфа стал громче, ритмичнее, и в зеркале, несмотря на трещину, отразились глаза – не её, не Клары, а чьи-то холодные, голубые, как лёд.
Алекса побежала к лестнице, сжимая планшет. Её сердце стучало в такт сирене, и она знала: что-то пошло не так. Не только у неё.
В бальном зале Вивьен стояла у окна, когда сирена взвыла. Гости замерли, бокалы звякнули, джаз оборвался. Она повернулась, её лицо было неподвижным, но пальцы сжали браслет – которого на руке не было. Её губы шевельнулись, шепча что-то, и тень за её спиной в отражении стекла стала длиннее, темнее, чем должна быть.
– Началось, – сказала она тихо, и её улыбка была тонкой, как лезвие.
Глава 5. Кто ты, Вивьен?
Утро пришло на "Люцифер" с тяжёлым серым светом, просачивающимся сквозь толстые стёкла иллюминаторов. Лайнер качался на волнах где-то в открытом море, и низкий гул двигателей смешивался с далёким плеском воды. Алекса проснулась в своей каюте – маленькой, но роскошной, с кроватью под бархатным балдахином и зеркалом во всю стену. Её голова гудела, как после трёх бокалов джина, хотя она не выпила ни капли. События ночи – сирена, тень, треснувшее зеркало – кружились в памяти, как обрывки сна.
Она села, потирая виски. На столе лежал планшет, экран которого мигал красным уведомлением: "Срочно явитесь в кабинет В.В. Палуба 10. 08:00." Часы показывали 07:45. Алекса выругалась под нос, натянула вчерашнее платье – теперь мятное и пахнущее потом – и схватила сумочку. Браслет Вивьен, холодный и тяжёлый, всё ещё лежал в кармане. Она сжала его в кулаке и выбежала из каюты.
Коридоры "Люцифера" были пусты, только стюарды в белых униформах бесшумно скользили вдоль стен, убирая осколки стекла и перевёрнутые подносы – следы ночной паники. Алекса поднялась на десятую палубу, где воздух был гуще, пропитанный ароматом кофе и чего-то едкого, почти металлического. Дверь в кабинет Вивьен была приоткрыта, и изнутри доносились голоса – резкие, обрывистые.
