– Святой отец, познакомьтесь, это один из самых милосердных и человеколюбивых людей на свете, – продолжал Модест, указывая на Марка и как бы намекая этим на то, что Марк недавно любезно согласился составить ему компанию на берегу реки.
– Да, да, я его помню, – ответил святой отец, – он выходил из здания, в котором проходит этот адский фестиваль.
– Ну почему же адский? – попытался возразить Марк.
– Да, святой отец, мы грешны, каждый по-своему, – взял инициативу Модест, – и у Вас есть отличный шанс отпустить нам наши грехи, и мы, причастившись, тут же покинем эти стены и начнем новую жизнь там, в этом грешном мире, неся доброе…
– Довольно, Модест, – прервал его святой отец, – в этих стенах твое юродство неуместно.
– Честь имею, – гаркнул Модест в ответ и, щелкнув каблуком, направился к выходу, – Марк я подожду Вас снаружи.
Какое-то время оба смотрели на захлопнувшуюся за Модестом дверь.
– Завтра будет новая проповедь, приходите завтра. Вам особенно нужно, – сказал святой отец и обратился к внезапно возникшему своему помощнику в белой рясе, – запри двери, после того, как молодой человек уйдет.
– Суд близок, суд близок, – бормотал священник, покидая Марка.
Проводив взглядом святого отца, Марк вышел на улицу, где нетерпеливо перетаптывался с ноги на ногу Модест Аркадьевич.
– Странный у Вас священник. Бойкотирует фестивали, – сказал Марк риторически и добавил, обращаюсь к Модесту, – а Вы зря его причастием донимаете.
– Не зря, не зря, – весело ответил Модест, – не желаете ли повторить тот чудесный вечер?
– Нет, спасибо, Модест. Лучше расскажите мне, что за птица постоянно кружит над городом. Вы же здесь живете давно, – попросил Марк.
Модест серьезно посмотрел на Марка, после чего, взяв какую-то неимоверно длинную паузу, начал прохаживаться взад-вперед рядом с Марком, потирая рукой подбородок.
– Присядем на скамеечку, – предложил он Марку, и они направились к пустующим скамейкам в скверике рядом с церковью.
Удобно устроившись на скамейке, Модест Аркадьевич, на удивление Марка, сбросил с себя весь напыщенный вид. Еще больше Марка удивляло, а главное, устраивало, что тот не предложил посиделки совместить с очередным распитием алкоголя. Марк приготовился внимательно слушать.
– Давным-давно, когда я еще был мальчишкой, отец перед сном рассказывал мне историю одного народа. Для меня тогдашнего это было как сказка на ночь. Каждый вечер, когда у него была возможность, отец садился у кровати и начинал повествование о том, как появился некий народ на этой земле. И каждый вечер он рассказывал продолжение. По его словам, эту историю ему рассказал его дед, а тому – его дед, ну и так далее, – начал Модест повествование.
После такого вступления, словно в Тридевятом царстве, Тридесятом государстве, Марк немного даже загрустил, чувствуя, что сейчас будет какая-то банальная банальщина. Но делать было нечего, сам попросил – теперь слушай. «Может, тоже детям буду рассказывать», – подумал он.
– Но всю историю я не буду повествовать, а поведаю тебе самый важный момент, – продолжал Модест.
Марк где-то внутри себя облегченно вздохнул.
– Долго, долго, долго, в этих местах жили племена. Они основали поселение и придумали себе Бога, придумали себе существо, от которого они произошли. Например, кто-то считает, что они – потомки волков, кто-то – медведей. Так вот, эти ребята считали себя потомками птиц. С детства я задавал себе вопросы: почему? какая связь? ведь летать-то они вряд ли могли. Но факт остается фактом, – рассказывал Модест, добавляя свои комментарии.
