При этом Марк обратил внимание, что все взгляды и жесты Модеста связаны с поиском чего-то недостающего. Марк догадался, что это был рефлекторный поиск бутылки и стакана, которые по непонятным для тела Модеста причинам здесь отсутствовали. Хорошо, что мозг был занят рассказом. Но мышечная память была, прям память с большой буквы.
– Вождь и жрецы, как водится, умело манипулировал людьми. В середине поселения стояла птица, выполненная из дерева. Тут же приносились жертвы, устраивались праздники. Ну, как у всех примитивных племен. Естественно, эти руководители купались в благах, устраивали пиры, завидовали друг другу, боролись за власть. И наконец жрец взял власть в свои руки. Убив вождя, он провозгласил себя Богом-птицей. Алчности и амбициям, граничащим с сумасшествием, не было границ. И однажды, находясь в трансе, или угаре, или психическом обострении он облил статую птицы какой-то жидкостью и поджег. Та мгновенно вспыхнула и яркое пламя осветило всех жителей на площади. Они с ужасом смотрели на гибель своего божества. Жрец провозгласил себя Богом. И когда дело было сделано, и он начал подниматься в свой дом, позади него рухнула горящая статуя птицы. К небу взмыл поток ярких искр. Жрец обернулся. Люди с ужасом смотрели на происходящее. И вдруг из огня вырвалась огромная птица, разбрасывая крыльями искры на сухие крыши домов. Город объял огонь. Птица поднималась выше, и с ее крыльев сыпались искры. Люди в панике бежали, кто-то сгорел в своих домах. На следующий день на месте поселения остались только угли. Люди ушли. А в небе, над сгоревшим поселением, кружил большой орел, – Модест выдохнул и замолчал.
Марк, понимая, что в целом-то это весьма банальный рассказ, сидел, как завороженный, живо представляя себе эту фантасмагорическую картину.
– Прошли века, на это место пришли совсем другие люди и построили совсем другой город и другую жизнь. Но птица постоянно кружит над ним, как бы намекая на что-то или просто наблюдая за человеческими жизнями. Вот, как-то так, – закончил Модест свой рассказ и широко улыбнулся, – чистая правда. Так и есть.
– Пойдемте, я Вас провожу, – сказал Марк.
– Вижу скепсис в Ваших глазах, молодой человек. А зря, зря. Пойдемте, до центральной площади.
Они встали и отправились в путь, уже ничего не говоря друг другу. На площади Модест Аркадьевич привычным образом откланялся и под крик птицы с небес исчез в каком-то баре. Но перед тем как исчезнуть, он обернулся и указал пальцем в небо, откуда доносился крик:
– Зря, зря, это она.
Марк отправился к дому…
Он шел и размышлял, что написал уже три мандалы и одно странное, несвойственное его стилю изображение глаз, вернее взгляда. Марк думал о том, что он хочет продолжить творчество, продолжить делать мандалы для людей, которых он встречал и с которыми начинал общаться. В этом, пока небольшом списке были Модест Аркадьевич и священник, имени которого почему-то он еще не спросил. Марку пришла, как ему показалось, необычная идея – рисовать небольшие мандалы, наброски для мимолетных людей, этот процесс займет пару-тройку минут. Идея ему понравилась, и он подумал, что нужно зайти купить блокнот, легкую сумку, карандаши. Когда идея оформилась в небольшой план, он вспомнил, о поездке в горы. Марк понял, что в суете событий последних дней он совсем забыл, что собирался поехать в горы порисовать в одиночестве, в то место, где он был с Ирмой и которое видел во сне.
