Перстень принцессы - страница 31

– Уже уходишь, Джордж? – спросил король, когда Бэкингем отошёл к двери и уже с порога слегка поклонился.

– Да. Пойду, отыщу нашего жениха! Следует позаботиться, чтобы он не скончался от пресных шуточек Суррея.

После полудня. Уайтхолл. Лабиринт и сады

Стоило ли выбегать в сад, если там её ждали всё те же любопытные взгляды и охочие до сплетен уши!? Однако Генриетту так взволновала новость о сватовстве к ней Филиппа, что она ничего не замечала вокруг. Пробегая по дорожке вдоль высаженных ровными рядами кустов шиповника и боярышника, она и не заметила, что тоненькие веточки кустов с каждым её шагом тянулись всё выше и выше, превращаясь в непроницаемые для взглядов зелёные стены. Генриетта не обратила внимания и на то, что, вместо садовой дорожки, она бежала по совсем неприметной тропинке, пока, наконец, не оказалась посреди лабиринта. Эта диковинная часть королевского сада была высажена ещё во времена короля Иакова, и притягивала к себе внимание любопытных всех посетителей. Даже оголтелые республиканцы Кромвеля не решились уничтожить его.

– Минни! Минни! Ваше высочество! – кричала ей вслед мисс Стюарт, семеня по тропинке вслед за ней. Точёные каблучки её модных туфелек то и дело увязали в многочисленных рытвинах, а осколки гравия на садовых дорожках успели пребольно исколоть чувствительные ступни сквозь тоненькие подошвы.

– Ах, Фрэн! – Генриетта остановилась только тогда, когда они оказались в окружении кустов самшита, ветки которых плотно переплелись между собой, образуя стены лабиринта. Тропинка, по которой они пришли, раздвоилась, и одна из них огибала старинную беседку с закруглённым куполом, который увенчивал высокую колоннаду, другая же уводила вглубь лабиринта, окружающего беседку со всех сторон.

– Да что же с вами такое творится, Ваше высочество? – укоризненно спросила мисс Стюарт, но заметив беседку, тут же забыла про упрёки и удивлённо вскрикнула. – Ой, мамочки! Да ведь мы умудрились забрести в самый центр лабиринта и ни разу не сбились с пути!

– Что же в этом удивительного, Фрэн? Ты лучше посмотри на меня, – урезонила подругу принцесса. – Филипп просит моей руки, а я не знаю толком, что и думать об этом. Я чувствую столько всего одновременно, что совсем потерялась. Что на самом деле важно, а что нет? Поверь, это хуже всех лабиринтов!

– Да. Но теперь нам надо как-то выйти отсюда, – буркнула мисс Стюарт и направилась к беседке в надежде найти там хотя бы маленькую скамеечку, на которую можно было присесть, чтобы отдохнуть.

Генриетта не спешила вслед за подругой. Ей было и страшно, и волнительно от всех этих известий, и больше всего в эти минуты ей хотелось сбежать прочь из дворца. Без остановки, без промедления. Навстречу ветерку и прохладе, всё ещё царившей в садах, где зелёные лужайки в окружении вечнозелёных кустов и хвойных деревьев создавали иллюзию непрекращающегося лета.

Она мечтала о самостоятельной жизни в своём праве, о собственной семье и обо всём том, что по меркам строгих правил католической церкви давало женщине статус влиятельного члена общества, если, конечно же, её титул позволял такую роскошь, как свободное время и распоряжение собственными ресурсами. За своё обеспечение она не волновалась, так как знала, что после восстановления в правах Карл издал указ о назначении ей приданного как принцессе королевского дома Стюартов. Да Карл и сам прожил довольно долгое время пользуясь милостями с чужого стола, живя то у одного из их августейших родичей, то у другого. Прожив достаточно много лет в унизительном положении зависимого от чужой милости бедного родственника, менее всего он желал такой же судьбы для своей милой Минетт – младшей сестрёнки, в которой души не чаял. Но что на самом деле означало получение ею статуса всеми уважаемой супруги принца? Вот тут, не смотря на юный возраст, Генриетта нисколько не ошибалась на счёт собственного будущего. Взамен она должна была отдать руку и, самое главное, свободу выбирать спутника жизни, любимого ею по сердцу, а не из чувства долга. Мысли о такой сделке пока ещё не занимали её голову всерьёз, а волнение было вызвано вовсе не перспективой скорого брака, который свяжет её на всю жизнь с человеком, к которому она не испытывала никаких чувств, кроме детской симпатии и, быть может, дружбы. Но нет, её взволновало нечто другое, необъяснимое и грандиозное. То, что приключилось с ней внезапно, в одночасье и казалось ей даже пугающим, незнакомым и непонятным.