Эрик долго думал, как ответить. Наконец показал: «Потому что одиночество – худшее проклятие из всех. И я это знаю».
Через два дня «Северный ветер» снова вышел в море. Команда была напряжена – все знали, куда направляется капитан на обратном пути. Но они были преданы ему, эти люди, которые научились доверять глухому капитану больше, чем собственным ушам.
Торвальд стоял рядом с ним у штурвала, когда на горизонте показался остров. Старый моряк сжал его плечо – предупреждение, просьба, мольба в одном жесте. Эрик накрыл его руку своей и кивнул. Он будет осторожен.
Солнце было ещё высоко, когда он снова греб к острову. В этот раз он взял с собой больше – целый мешок припасов, тщательно упакованный в промасленную ткань. Башня выглядела ещё более одинокой в ярком дневном свете, серый камень контрастировал с ярко-синим небом.
Дверь была приоткрыта.
Эрик вошёл осторожно, давая глазам привыкнуть к полумраку. Морена сидела у окна, глядя на море. Она обернулась при его появлении, и он увидел, как расширились её глаза от удивления.
«Вы вернулись», – прочитал он по её губам.
Он кивнул и поставил мешок на стол. Достал бумагу и перо, написал:
«Я обещал».
Она смотрела на него так, словно не могла поверить, что он реален. Потом медленно подошла к столу, разглядывая припасы. Её пальцы коснулись книг, задержались на мягкой ткани плаща. Когда она подняла глаза, в них стояли слёзы.
«Зачем?» – написала она.
«Никто не должен быть один. Особенно не по своей вине».
«Но это опасно. Если ваша команда узнает…»
«Они знают. И они боятся. Но я – капитан».
Морена покачала головой. «Вы не понимаете. Проклятие… оно не только в песне. Этот остров – тюрьма. Я не могу его покинуть. Пыталась, много раз. Невидимая стена держит меня здесь».
Эрик нахмурился. Он не подумал об этом. Но…
«Тогда я буду приходить к вам».
«Это безумие».
«Возможно. Но я провёл всю жизнь в тишине. Ваше молчание мне не страшно».
Она смотрела на него долго, потом написала:
«Расскажите о себе. Как вы стали капитаном? Как научились читать море?»
И Эрик рассказал. О детстве в рыбацкой деревне. О том, как отец ушёл в море и не вернулся. О матери, которая научила его видеть мир без звуков. О том, как он обнаружил, что может чувствовать изменения погоды по вибрации воздуха, предсказывать штормы по полёту птиц, находить путь по звёздам лучше любого лоцмана.
«Море говорит не только звуками, – написал он. – Оно говорит цветом волн, формой облаков, поведением рыб. Я научился слушать его языком».
Морена читала жадно, впитывая каждое слово. Потом написала свой вопрос:
«Вы когда-нибудь чувствовали себя одиноким? Даже среди людей?»
«Каждый день. Мир слышащих – это закрытый клуб. Они могут включить меня, но я никогда не буду полностью принадлежать им».
«Я помню это чувство. До проклятия. Быть среди людей и всё равно быть одной».
Они писали до заката, делясь историями, мыслями, воспоминаниями. Эрик узнал, что она была дочерью рыбака, как и он. Что любила петь с детства. Что морская ведьма Таласса влюбилась в неё, услышав её песню, и не приняла отказа.
«Она сказала, что если я не буду петь для неё одной, то буду петь для смерти, – написала Морена. – И что только настоящая любовь, которая не нуждается в моём голосе и красоте, сможет разрушить проклятие. Но кто полюбит убийцу? Кто полюбит женщину, не услышав её смеха, её слов, её песен?»
Эрик долго смотрел на эти слова. Потом написал:
