«Капитан…»
«Это не обсуждается, Торвальд. Я буду возвращаться на остров. С командой или без неё».
Старый моряк изучал его лицо, потом медленно кивнул. «Тогда я поговорю с ними. Но капитан… будьте осторожны. Море таит много тайн, и не все из них должны быть раскрыты».
Эрик кивнул и отпустил его. Оставшись один, достал из ящика стола новый лист бумаги. Начал писать очередное письмо для Морены, но остановился. Слова казались недостаточными для того, что он хотел сказать.
За окном каюты море было спокойно, но Эрик, читающий его знаки лучше любого лоцмана, видел – где-то далеко собирается шторм. Не обычный шторм. Что-то древнее и злое поднималось из глубин.
Он закончил письмо простыми словами:
«Что бы ни случилось, помните – вы больше не одна. И я найду способ разрушить это проклятие. Клянусь морем и звёздами».
Запечатав конверт, Эрик поднялся на палубу. Ночь была ясной, но на горизонте, там, где чернел Проклятый остров, звёзды словно мерцали тревожнее обычного. И если бы он мог слышать, то услышал бы – далёкая песня становилась громче, отчаяннее.
Словно взывала о помощи.
Словно предупреждала об опасности.
Буря приближалась. И она будет страшнее любого шторма, что знавал капитан Эрик Стормгард.
Глава 4 Штормовое предупреждение
Морена проснулась от грохота. Что-то билось в дверь башни – не ветер, не волны. Что-то живое и злое.
Она накинула плащ, подаренный Эриком, и осторожно спустилась. За дверью царила тишина. Но когда она приоткрыла её, сердце упало – на пороге лежала мёртвая чайка. Не просто мёртвая – её белые перья были выложены в форме слов:
«ОН НЕ ТВОЙ»
Морена отшатнулась. Почерк моря – она узнала бы его где угодно. Так Таласса оставляла послания сто лет назад, выкладывая их из водорослей и ракушек на берегу.
Дрожащими руками она подобрала птицу, чтобы похоронить, и заметила кое-что ещё. Вокруг башни, идеальным кругом, чернела полоса водорослей. Они источали запах гнили и глубоководной тьмы. Морена попыталась переступить через них, но невидимая стена стала плотнее, болезненнее. Её тюрьма сжималась.
Следующие два дня были мучительными. Эрик должен был вернуться, но моря оставались пустыми. Морена металась по башне, представляя худшее. Что если Таласса добралась до него? Что если «Северный ветер» лежит на дне вместе со всей командой?
На третью ночь, во время проклятой песни, она увидела это. Зелёное свечение глубоко под водой, движущееся между затонувшими кораблями. Оно поднималось по спирали, и с каждым витком её голос становился сильнее, громче, больнее. Морена пыталась закрыть рот, прикусить язык, но проклятие было неумолимо.
Свечение достигло поверхности, и из воды поднялась женщина.
Таласса не изменилась за сто лет. Её красота была нечеловеческой – кожа цвета жемчуга с зеленоватым отливом, волосы как морская трава, глаза – бездонные омуты океана. Она ступила на берег, и водоросли под её ногами зацвели ядовитыми цветами.
– Поёшь всё так же прекрасно, моя дорогая, – голос ведьмы был как шум прибоя о скалы. – Хотя в последнее время в твоей песне появились новые ноты. Надежда? Какая глупость.
Морена продолжала петь, не в силах ответить. Таласса подошла ближе, остановившись у черты водорослей.
– Глухой капитан. Умно, признаю. Но думаешь, глухота спасёт его от меня? Я владычица всех вод. Его корабль пляшет на моих волнах. Одно слово – и пучина поглотит его.
Ужас сжал горло Морены сильнее проклятия. Она умоляюще смотрела на ведьму, но та лишь улыбнулась – холодно, как глубоководная рыба.
