АКУЛИНА. Да как же, батюшка!..
ДАРЬЯ. Мы же столько старалися…
АДРИЯН. Цыц! После, я сказал! Покуда – готовьте наряды. Завтра к соседу идём. На приём.
АКСИНЬЯ. Это к немцу, что ли?
АДРИЯН. К нему. На серебряную свадьбу пригласить изволил.
Дочки визжат в диком восторге. Убегают.
АКСИНЬЯ. Немец, вон, твой, хоть и сапожник, да сапоги на воротах не вешает.
АДРИЯН. По́лно, Аксинья. Сама ж первая придумала, а теперь и недовольна.
АКСИНЬЯ. Дак я ж наоборот! Господи, угораздило же сказать такое…
АДРИЯН. И славно, что сказала! Всё. Об этом после.
Сейчас я еду к купчихе Трюхиной. Верно, к вечеру обернусь. Так ты это – помоги пока дочкам собраться. Что б всё по высшему чину смотрелось. Поняла? Дело важное.
АКСИНЬЯ. Дак, поняла… А чего ж это, к Трюхиной-то?
АДРИЯН. Значит так надо. Дело есть… А ты не стой, не стой. Иди дочками занимайся.
Уходит.
АКСИНЬЯ. Нет, ты глянь, что творится! Только новый дом купил, сразу по бабам пошёл. Право слово, седина в бороду, бес в ребро… Трюхина! Это ж надо? Тьфу… Да, вишь, другие хоть гробы на воротах не вешают! Этот же совсем уже, прости господи. Надо ж такое удумать… Ещё говорит, я у него молодец! Тьфу!
Уходит, причитая.
Купчиха не старая, но измождена долгой болезнью. Разговор часто прерывается её кашлем и пожеланием здоровья со стороны Адрияна.
КУПЧИХА. Адриян? Здравствуй, голубчик. Слыхала, ты переехал? Далеко ли?
АДРИЯН. На Никитскую.
КУПЧИХА. О! Это хорошо. И как дом? Большой? Новоселье, верно, справлять будете?
АДРИЯН. Куда там, справлять! Уж больно велики расходы, матушка. Дом, хоть и не большой, да денег стоит. И место, вроде, хорошее, да клиентов мало.
КУПЧИХА. Это ничего. Обустроишься. А чего пришёл-то, коли на праздник не зовёшь?
АДРИЯН. Так, вот, справиться о здоровье.
КУПЧИХА. Здоровье? Сам видишь, какое здоровье. Чахотка проклятая замучила. Наши лекари только обирают как липку, а пользы никакой… Тут, кстати, один известный француз на три дня приехал. У него, говорят, хорошее средство есть, да только у меня сейчас нет таких денег.
АДРИЯН. Что ж, так дорого?
КУПЧИХА. Дорого-недорого, да не хватает малости. У меня ж как раз всё на товар ушло. Может, ты, Адриян, чего купишь? Или взаймы дашь? Веришь ли, я как заболела, так все друзья словно испарились. Даже занять не у кого.
АДРИЯН. Дак, откуда же деньги взять, матушка! У тебя чахотка, у меня переезд. Заказов нету. Если б мог, то помог бы, чего там! Здоровье, оно, конечно, дороже.
КУПЧИХА. Это похвально, Адриян, что ты о здоровье моём печёшься. Похвально… Но ежели ты думаешь, что ткань у меня подешевеет, то не надейся. И с меня, голубчик, мануфактура дерёт в три дорога. Никакой жалости к больному человеку. Ты уж там своим клиентам объясни. Пущай понимают. Дело, мол, у тебя такое, что экономить грех… Это ж не каждый день бывает!
АДРИЯН. Твоя правда, матушка.
КУПЧИХА. Ты сам, Адриян, верно, дела не смыслишь, от того и дело стои́т. Я б на твоём месте уж давно не сатином, а бархатом гробы обивала. Глядишь, и клиент бы серьёзней пошёл.
А бархат, к слову, у меня нынче роскошный. Тебе, голубчик, по старому знакомству могла б и уступить в цене-то.
АДРИЯН. Премного благодарен. Только теперь не могу. Заказов-то нету. Да и народ, матушка, неразумный пошёл. Все в последний момент спохватываются, когда уж и спохватываться поздно. Я, признаюсь, даже задумываться стал о странностях человеческой породы.
