Я верила, что всё изменится. Из кожи вон лезла, чтобы дать ему стимул. Но правда в том, что Демьяну никто не нужен. Он просто вычеркнул меня и живёт дальше.
И я целиком сознаю свою неискренность, когда запрещаю себе по нему тосковать. Только не заслужил он ни капли моих слёз. Надо заново учиться радоваться мелочам. Занимать мысли компотом, дипломной работой и даже позволить себе украдкой любоваться соседом.
Что угодно, только бы не замыкаться на Демьяне.
— Валим! — орёт вдруг Яшка, суетливо хлопая крыльями.
Я только и успеваю заметить рванувшего следом кота. В зелени белое оперение легко отследить, но скорость, с какой он летит к соседнему дому, пугает. Он здешних мест не знает, может к лесу сорваться. Вдруг потеряется?
Солнце палит и слепит глаза. Мне кажется, что он повернул куда-то за дом. Я — следом.
И тут передо мной вырастает сосед. Без рубашки.
Вид при этом у Огнева горячий и на редкость опасный, настолько, насколько может быть опасным для спокойствия впечатлительной женской души обладатель мускулистого тела, только что вышедший из летнего душа.
Сконфуженно отвожу глаза в сторону, но поздно. Уши начинает жечь мгновенно. С удовольствием продолжила бы поиски, но Яшка вот он — пойманный, таращится по сторонам, в руках у Паши.
— Низко полетел. К дождю.
Несмотря на всю внезапность ситуации и явное объяснение моему вторжению, я не нахожусь, чем ответить на его дерзкую усмешку. Поэтому стараюсь не смотреть, не вспоминать, как ночью следила за его двором из окна, чтобы развеять или подтвердить свои подозрения.
Так ничего и не поняла.
Время тянулось медленно. Огнев свою гостью в доме держал, наверное, минут десять! За это время многое можно успеть. Например, задрать юбку и по-быстрому сделать то, за чем она приходила. Такие, как он с Демьяном, именно так и поступают, берут от жизни всё. Потому что могут. Потому что им больше нечем ответить на чувства и нечего дать.
Но мне всё равно любопытно.
А спросить напрямую… На каком основании?
Я и себе-то не могу объяснить, что я за дура такая. Зачем мне это надо?
Ладно. Это всё из-за Дёмы с его мамашей и их кобелиной теории. Реально загоняюсь.
— Яшка! Иди ко мне!
За несколько случайных прикосновений наших рук успеваю пережить отрицание, смущение, гнев и крайнюю степень тахикардии. Последнее, при взгляде на бронзовый торс, выделяется особенно сильно.
— Чего вдруг ты к нам в Озерки приехала?
Вопрос такой естественный и в то же время неожиданный, что я слегка теряюсь.
Сказать только часть правды?
А вся ему начерта?
С чего я вообще туплю, идиотина? Да ещё перед Огневым!
Боже, ну почему нельзя просто показать язык и удрать, как я частенько делала в детстве? У него и так вагон самомнения. А кто виноват? Осталось тоже напечь пирожки и явиться в полночь под дверь в ночной рубашке.
Как будто Дёма меня ничему не научил. Да что там Дёма! Глаза мне на что — ресницы красить?! Они одного поля ягоды даже на вид. Оба красавцы. Вокруг обоих хороводы самочек.
Последнее делает меня особенно злой и тревожной.
Для себя-то я понимаю причину. А как со стороны?
Дура неадекватная, вот как.
— Я приехала собирать материал для дипломной работы, — произношу сухо.
— Клещей, что ли?
Мысленно ставлю Паше пять баллов за находчивость и ноль за совесть. Он же нарочно выбивает меня из образа. Губы так и норовят дрогнуть в улыбке.
— Былички. Жанр есть такой в русском фольклоре: рассказы о встрече с «нечистой силой», — выдерживаю равнодушие до конца.
