– И за него ручаетесь, господин Зябликов? Экий вы доверчивый, однако. – Улыбнулся Мышко.
– Да. И за него тоже.
– Хорошо, вам виднее. Но в результате наших изысканий, мы имеем следующее: ограбление конторы случилось именно в тот самый момент, когда в ней появились деньги. Ни раньше, ни позже. Именно тогда. Отмыкание сейфа произошло с помощью конторского ключа, так как открылось все легко и без усилий. Отмычка, вы уж простите за неудобные для вас подробности, господа, все одно оставляет след.
Ну и имеет место быть полная контора честных людей при этом. Что в наши времена сродни сказанию легендарному. В какое с трудом верится. Стало быть что, господа, мы имеем в остатке?
– Что? – Все ждали ответа.
– В конторе завёлся лазутчик. И он среди вас, уважаемые. Кто-то не устоял перед деньгами…
– Ясное дело, это был Глебушкин. – Припечатал Лихоимцев, продолжая гнуть свое.
– Да что же ты заладил, господин хороший, Глебушкин да Глебушкин! – не выдержал Аким, жмущийся к двери. – Он даже мне завсегда помощь оказывал, хороший человек. И кота, Ваську, привечал. Кормил его.
– А как же это он тебе помощь оказывал, Аким, скажи на милость? – поинтересовался Демьян Устиныч.
– А не мусорил, вот как! – Аким торжествуя, обвел всех взглядом. И тут вдруг в конторе показался кот, таща что-то в зубах.
– Да вот он, Васька. Собственной персоною. Не даст соврать!
Василий меж тем наслаждаясь всеобщим вниманием к своей скромной особе и понимая, что его как раз и ждет теперь выход с рукоплесканиями, вспрыгнул на стол к Глебушкину, и, не разжимая зубов и не выпуская добычу, потерся лбом о его сжатые в замок руки.
– Васька! Фуууу! Гадость какая! Опять мышь поймал. И сюда приволок. Вон! Немедля! Глебушкин, скинь его со стола сей же час! – крикнул Демьян Устиныч и шагнул, было, ближе.
Но тут Мышко приказал:
– Стойте! У него не мышь во рту! Там другое!
Василий обрадовался тому, что Мышко, хоть он его и невзлюбил всем сердцем за вредный норов и не менее вредную фамилию, оказался довольно востроглаз. И добычу его углядел сразу.
Мяукнув для порядка, кот двинулся в его сторону. Руки помощника начальника полиции погладили его по голове, и Васька положил сверток с ассигнациями прямо ему в ладонь.
– Глядите, господа! Деньги! Те самые! – Воскликнуло сразу несколько голосов.
Скоро стало понятно, что грабители, видимо, в суматохе утеряв сверток, такого досадного недоразумения не заметили и сбежали, а кот отыскал деньги и играл с ними, а после решил поделиться игрушкою с окружающими. Так ассигнации и нашлись. И тут Савелий совсем некстати вспомнил, холодея, как было дело. Он свернул деньги в трубочку, перевязал резинкою, достал конверт и перо, чтобы обмакнуть его в чернила и подписать документ.
Затем он подумал о милой Аннушке, и её подарке ему, отодвинул ящик своего стола, чтобы полюбоваться на бонбоньерку. А для того ему понадобилось освободить одну руку, в которой как раз и лежал сверток с ассигнациями. И он положил их вместе с пером на чернильный прибор. После он помнил лишь, как запечатал конверт, надписал его и убрал в сейф. А сверток с деньгами так и остался лежать там, куда он его положил – среди перьев. Потому грабители его и не заметили.
Глебушкин побледнел и глянул на Демьян Устиныча с осторожностию. Тот наклонился к нему и сказал с ласковой злостью:
– Если я узнаю, Глебушкин, что ты приложил к этому свою руку, как водится, я тебя убью! А после уволю к чертовой матери! Понял? И впрямь с белым билетом отсюда пойдёшь, идиот молодой! Баржи таскать станешь! С сумою по миру пущу!!!!
