– А всего лучше вновь в участок с запискою, Демьян Устиныч! – Неожиданно мягко сказал Мышко, глядя на начальника конторы без улыбки, а даже с легкою укоризною. – Чтоб на всю жизнь запомнил, верно? Ведь именно такое распоряжение господин Глебушкин писал третьего дня собственною рукою под вашу диктовку, правильно ли я понял?
Демьян Устиныч кивнул головою покаянно.
– И не жаль вам было юношу, господин Зябликов? Ведь наказания телесные у нас волею императора отменены теперь для всякого сословия.
Демьян Устиныч покраснел. От стыда или страха, кто его разберет?
– Так я человек подневольный! Как Зосима Лукич приказали, так я и подчинился. И при том, в исключительных случаях… Бывает, что…
Мешко покачал головою с грустию:
– Неужто вам мало, что подчинённый ваш и впрямь честный человек и имущество ваше бережёт. А уж как он это делает, то провидению виднее. У каждого свои способности.
– Ага. Или их отсутствие! – Зябликов злобно поедал Глебушкина глазами, понимая, что тот опять спас себя и ту же контору не благодаря данным ему природой умениям, а, скорее, вопреки им. Вот в этом он был особенно талантлив, похоже.
А Глебушкин не сводил меж тем взгляда с Мышко. Тот, извинившись перед начальником конторы, подошёл к нему, глядя вопросительно.
– Зачем? – Глебушкин смотрел на Мышко внимательно. – Зачем вы так поступили со мною?
– Как – так? Я заставил всех вокруг поверить в вас и вашу честность, господин Глебушкин. Чем вы недовольны?
– Зачем вы напали на меня? Там, в парке? Изображая собою грабителя? Для чего вам это?
Мышко сделался серьёзен. И удивился безмерно.
– Как вы догадались, что это я? По моей сегодняшней хромоте?
– У вас необычные глаза. Они различны оттенками. В другой раз соберётесь кого-то пугать – наденьте хотя бы очки. Поверх вашей маски…
Мышко улыбнулся и похлопал Савелия по плечу:
– А вы молодец, юноша. И вы очень внимательны. Простите меня. Тогда я просто хотел вас испытать. Напугать, чтобы вы признались. Но вы не признались. И я понял, что это не вы помогали грабителям.
– А может, я просто не испугался? Только и всего?
Мышко внимательно поглядел на Глебушкина, будто изучая его:
– Я настоятельно советую теперь вам никуда далеко не отлучаться, господин Глебушкин.
– Я все ещё под подозрением?
– Нет, просто, похоже, вы мне ещё понадобитесь. Вы ценный служащий. В отличие от вашей, нашей конторе такие нужны.
Он кивнул Савелию и после повернулся к Аполлинарию, склонившись к нему и сказав ему шёпотом:
– Не участвуйте более в мятежах, господин Коровский. Даже тайно. Вас исключили из университета, и вы из-за этого поссорились с отцом, верно? Помиритесь с ним. Он неплохой человек, поверьте. И очень переживает вашу размолвку.
Аполлинарий вытаращил на Мышко свои круглые глаза:
– Откуда вам известны такие подробности из моей жизни, господин Мышко?
– Это составляет мою работу.
Кот Василий слушал разговоры всех этих людей и радовался. Нет, ему положен бархатный сюртук и кружевное жабо! А ещё мягкое бархатное кресло. Он похоже, добыл своему другу новую интересную должность. Правда, неизвестно, когда её тому предложат, но все одно, надежда есть, что вскорости. Глебушкин не сломал его надежд. Показался во всей красе этому Мышко. И Василий был чрезвычайно горд. Собою. Вот как он ловко все обставил и придумал. Не все же ему крыс ловить да за мышами охотиться. Может, на что другое он ещё сгодится?
