Письмо самой себе - страница 14

И вот мы наконец едем на этой самой поющей электричке, потом долго идём куда-то по лесной дороге и оказываемся на огромной поляне, где гомонят тысячи людей. Дрова организаторы заготовили заранее, вернее, не дрова, а длинные брёвна, которые были сложены в огромные кучи, и народ радостно растаскивал их по своим стоянкам. Кипела работа, дымились костры. Когда мы в этой кутерьме наконец нашли «Сборную леса», у них уже были поставлены палатки, а ребята таскали дрова.

А что у нас? А у нас, как я и ожидала, всё было плохо. В нашей гоп-компании все быстренько побросали свои вещи, схватили гитары и рассыпались по лесу – репетировать. Мы с Иркой уселись на рюкзаки и тупо смотрели друг на друга и на гору вещей, брошенных нашими друзьями прямо на поляне с намёком, что мы с Ириной теперь должны сами ставить лагерь и разводить костёр, а им это делать некогда, они – «высшая каста». И мало того, что все разбежались, при погрузке в электричку кто-то сначала уронил рюкзак Ирины, а потом взгромоздился на него. Когда же мы его вскрыли на поляне, оказалось, что в нём что-то разбилось, распоров все пакеты. Естественно, крупы перемешались, хлеб был раздавлен, а масло размазалось по дну рюкзака. Кое-как собрав все уцелевшие составные части провизии, мы грустно поплелись за брёвнами. Пила и топор сиротливо лежали, дожидаясь нас. Конечно, можно было попросить Сашу Пчёлкина из «Сборной леса», который весело размахивал топором возле своего костра, он бы не отказался помочь, но не хотелось расписываться в собственной глупости.

– Да! Набрали команду…

Когда мы притащили одно тяжеленное бревно и сбросили его с плеч на землю, нам стало совсем сиротливо. Хотелось есть, и уж точно меньше всего хотелось петь. И хотя мы вообще-то туристы-водники со стажем и, конечно, в конце концов всё бы устроили, но душила несправедливость: что за мужики такие в нашей группе – ни стыда ни совести.

И вдруг! Как бывает в фильмах с замедленной скоростью: мы увидели Женьку, который не шёл, а плыл с огромным рюкзаком за плечами, медленно перешагивая через чужие костры, не глядя по сторонам. За ним семенили две белокурые красоточки, восторженно глядя ему в спину. Он сделал вид, что не заметил нас, но, конечно, понятно было, что он тут оказался неспроста. Как он попал на слёт, не имея никакого отношения к КСП, было для нас загадкой. Мы переглянулись с Иркой – вот он, момент истины, и она нежнейшим голосом птицы феникс позвала его:

– Женя!

Он якобы с растерянным видом оглянулся по сторонам: кто это тут может его звать? – и, сделав удивлённое лицо, шагнул к нам. А Ирина продолжала заливаться:

– Надо же, какая встреча! А где твой костёр? Давай лучше присоединяйся к нам.

Я тоже поддержала:

– Женечка! Давай, давай, оставайся.

Женька ещё некоторое время делал вид, что колеблется, но потом, как бы нехотя, сбросил рюкзак с плеч:

– Девчонки, остаёмся.

Белокурые красотки от счастья просто расцвели. Им уже надоело бродить между кострами по кочкам, они устали. Видно было, что девушки совсем не были приспособлены к такой экзотике. Где уж он их взял, мы так никогда и не узнали. Это была его тонко рассчитанная месть. По крайней мере, он на это надеялся, но он не догадывался, какой мы всё-таки гадкий и хитрый дуэт. Он тоже расцвёл от счастья:

– Ну, что тут у вас происходит?

Мы развели руками над нашими развалинами. Женька всё сразу понял, вытащил топор, отдал краткое приказание своим красоткам и отправился за дровами. Самолюбие его явно было удовлетворено. А мы сидели как зайчики и смиренно смотрели ему в рот. Девчонки весело щебетали, распаковывая его огромный рюкзак. На свет появилось небывалое количество разнообразных продуктов, которых хватило бы не только на всю нашу группу, но и ещё человек на двадцать. Мы облегчённо разлеглись на травке, посмотрели друг на друга: «Ну слава богу! Теперь можно больше ничего не делать. Женька сделает всё!» – и расхохотались. Как же мы его всё-таки любили!