Через несколько дней, опять же у камина, Прозоров начал издалека:
– Говорил я сегодня с доктором. Еще пару дней и Коленька сможет гулять. Хотел я ему самокат привезти, да где тут по нашим местам на нем покатаешься. Для самоката твердая дорога нужна. Вот я ему сетку и мяч для баскетбола привез. Сегодня же сетку и прикреплю. Пусть тренируется.
– Алексей Алексеевич, дорогой, что ж мы так и будем сидеть на вашей шее? Пора и честь знать!
– А вы не сидите, вы мне очень даже помогаете. С вашим появлением в доме уютно стало, чувствуется женская рука. Ну а если домашняя работа вас не устраивает, курсы делопроизводства пройдете. Будете со мной работать. Тогда вам вообще цены не будет. Да, а вы хоть знаете, кто я такой?
– Я у вас в кабинете прибиралась. А там на столе бювар, а на нем ваша должность и чин указаны. Вот я и думаю, что вам посторонних держать ни к чему, тем более жену и сына репрессированного.
– Обо мне, значит, заботитесь? Спасибо. Да, а скажите, пожалуйста, как у Андрея Федоровича дела со здоровьем обстояли?
Конец ознакомительного фрагмента.
