Интересно знать, кто эти люди, что так жестоко надругались над бедными зеками? Единственный кто не мог быть злобным мучителем, это император Роберт Варакин, потому что он восемьдесят пять лет спал в криокамере, – и ещё его друг Яша Караваев не мог, поскольку тоже спал рядышком с императором. Следовательно, эти двое – люди честные, и терзали тела гибридов другие садисты… Это хорошо, что доктор Варакин и Яков Караваев не причастны к зверствам, оттого что они оба очень нравились рыжему Барсу.
Ещё было интересно узнать, что всё-таки случилось со Шмалем и с товарищем Гомвулем после стремительного прыжка из вертолёта…
…Император Варакин держал рыжего на руках, когда они летели вниз. Барс прижимался к человеческой груди и совсем не боялся. Почему-то в те секунды он был спокоен. Если бы сейчас с ним в камере чалился Роберт, то рыжий не сомневался в положительном исходе своего приключения. Но императора рядом нет, как нет и премиленькой Насти, между прочим, очень порядочной и красивой девушки; а уж как она Шмаля полюбила – только радость одна смотреть!
Когда они рухнули в снег, у чёрного босса не одной царапины не было – вот какая она заботливая, Настя Хрипатая! А император Роберт тоже молодец. Потому что из всех увечий у Барса только порвана шкура на заднице, словно прыгал он не из вертолёта «Ми-8», а с кухонного стола, на котором лекарство для жопы дожидается, а ещё много вяленой рыбы, ароматные листочки мяты и запотевшая «Княжеская» стоит.
– Мау-у-у!.. мау-у-у!.. – неожиданно вырвалось из кошачьей груди.
Барс испугался собственного голоса, звучавшего весьма тревожно и вызывающе. Если он ещё раз так закричит, точно сбегутся кабаны и будут его снова пинать тяжёлыми башмаками по рёбрам.
Рыжий расправил усы. Почесал заплывший глаз…
Настроение было мрачное, а вот его шерсть стала, словно он лучшими шампунями мыт, а кабаны его расчёсывают с утра до ночи. И вроде бы Барс похудел, по причине отсутствия аппетита, но зимний вариант меха придавал пышного объёма. И если бы не шрам на морде, то можно подумать, что рыжий отдыхает в санатории, а не под конвоем в туалет ходит три раза в день.
Вдруг за дверью послышался шум.
«Всё, кердык! Сейчас что-то будет, сейчас кто-то зайдёт…» – испугался Барс.
Его сердце бешено заколотилось. В глазах сверкнули звёздочки, пошли круги, словно мультяшного героя стукнули дубиной по голове.
Дверь скрипнула. Рыжий сложил лапы на груди, встав посредине маленькой камеры. Не дрожал.
«Убьют… точно убьют… Только бы не опозориться и красиво упасть. Пусть все видят, какой я храбрый кот», – думал Барс, силясь не моргнуть, чтобы увидеть глаза своих карателей.
Но вместо расстрельной команды за порогом стоял гибридный барсук Марат. На нём полосатая тюремная куртка и полосатые штаны свободного покроя. Одной лапы у Марата не было. Пустой рукав был заправлен в карман куртки.
«А может, у него пистолет имеется? Сейчас барсук вскинет оружие из-за спины… и бах-бабах… и нет меня больше. Марат – он очень жестокий. Просто псих! Ему что вертолёт взорвать, что кота расстрелять», – судорожно размышлял рыжий.
– Ну, здравствуй, агент Барс, – тихо сказал Марат и привычно улыбнулся.
Заскрипели дверные петли. Закрылась дверь. Визгливо пищала задвижка с той стороны.
Они остались в камере одни. Два шпиона Москвы, наконец-то, встретились.
Не виделись парни с той ночи, когда Марат по приказу из центра покинул заминированный вертолёт.
