Им всегда было о чём поговорить – было, что вспомнить. А сегодня в камере висел лишь один вопрос, застрявший занозой, где-то под рыжей шкурой. Недоверие и обиды мешали начать доверительную беседу патрона с младшим по званию.
Марат присел на пол. Его правый рукав так и болтался пустым. У него действительно не было одной лапы.
Откуда было знать рыжему, что в ту самую ночь шпиону под псевдонимом «Сухой» здорово не свезло. А вот Барсу, Шмалю, Гомвулю и Ковачу посчастливилось выжить, потому что в салоне вертолёта летели умные люди, обладающие неведомой силой, которая и спасла гибридов.
…Скорость падения была велика. Барсук пронзал морозную ночь мохнатой мордой, кружась, кувыркаясь и громко крича от впечатлений. Но стропы его парашюта спутались, и прыжок превратился в сущий кошмар… хотя кто смеет жаловаться на судьбу, называя невезением тот факт, что неопытный парашютист Марат, совершающий первый прыжок, остался жив – после падения с высоты более одного километра?
Купол парашюта полностью так и не раскрылся, издавая хлёсткие шлепки, словно рваный парус при шторме.
«Неужели я заслужил смерть? – думал Марат, краешком глаза видя, как быстро приближается снежная тайга. – Вот ведь засада! Не повезло мне сегодня. Всё, это конец моей службе… конец моей уникальной жизни…»
Приземление барсука было жутким. Но он всё-таки выжил.
Парашют цеплялся за макушки деревьев, затем появилась огромная куча из снега, а под ней рыхлая земля и толстый слой веток – и в конце он свалился на что-то тёплое и пушистое. Это тёплое и пушистое смягчило приземление.
Марат было опрометчиво решил, что его неудачи на сегодня закончились, что нераскрывшийся парашют, это лишь временное недоразумение…
Он осторожно ощупал себя. Обнаружил, что сломал только одну лапу в плече и повредил пару рёбер.
На душе стало светлее и спокойнее, хотя в яме было темно. И агент под псевдонимом «Сухой» рассмеялся как прежде, будто не с вертолёта упал, а скатился с детской горки, а внизу его ждали звонкие медали и лимонад в стаканчике, вприкуску с пряниками. У Марата всегда было прекрасное настроение, а ту минуту – просто потрясающее!
Барсук хохотал в темноте, пока кто-то мягкий и невероятно свирепый не схватил его за лапу; за ту самую лапу, которая сломана в плече, – и не оторвал её, словно ветку с сухого кедра.
Мысль о невезении быстро вернулась в барсучью голову, потому что он услышал грозный рык и прочувствовал силу дикого зверя. Его рвал настоящий бурый медведь, до сей минуты спокойно спящий в берлоге. Хозяин тайги набросился на непрошеного гостя, сначала оторвав тому лапу, затем подмял под себя.
Не признавая превосходства в эволюционных ступенях, медведь наносить страшные удары когтями, рвал клыками. Но Марат не сдавался. Гибридный барсук извернулся, выхватил целой лапой из подмышки пистолет и выпустил всю обойму в разъярённого хищника. Две последние пули попали точно в дикое сердце – и медведь издох, так и не выгнав из берлоги московского шпиона.
Марат часто думал о превратностях судьбы и о везении, вспоминая ту странную ночь…
Он не знал таких случаев, когда парашютист, со спутанными стропами, выживал после падения с огромной высоты. Наверное, счастливые приземления случались и в прошлом, но невероятное везение, которое произошло с ним, можно на пальцах одной лапы пересчитать, тем более, что как раз осталась всего одна лапа. Здесь ему точно свезло… Но кто из любителей ночных прыжков с вертолёта слышал историю или истории, чтобы парашютист приземлялся точно в медвежью берлогу; в настоящую лесную берлогу, где зимует настоящий бурый медведь? Никто и никогда не падал на спящего зверя! Никто и никогда не будил хозяина тайги таким экстремальным способом!
