– Высокий, статный, танцует хорошо, – подтверждаю я.
– Признайся, он наговорил тебе комплиментов? – улыбается Аля. – Если бы я была мужчиной, то за целый вечер ни на секунду не отошла бы от тебя.
Я рада, что ей хоть немного лучше. И понимаю, что мой рассказ для нее – это тоже лекарство. И я не имею права делать его горьким.
– Да, он был очень любезен.
– Он знатен? Богат? – слышу со всех сторон.
Алевтина одергивает любопытных:
– Девочки, да какая разница?
А Архипова резонно замечает:
– На таких балах, поди, все исключительно знатные.
Я совсем забываю про зеркальце, и от неловкого движения оно выскальзывает из кармана передника.
– Ой, Шура, что это у тебя? – Даша хватает его прежде, чем я успеваю осознать свою оплошность. – Девочки, вы посмотрите, какая красота!
Оно блестит в лунном свете, и девочки хотят рассмотреть его получше и зажигают свечу.
– Это его подарок, Шура? Оно наверняка старинное. Да что же ты молчишь?
Знали бы они, как тяжело мне говорить об этом! Как застывают на языке звуки, не желая превращаться в слова.
Но если я промолчу, они, чего доброго, подумают, что я украла зеркало из княжеского дворца.
– Да, это он подарил мне его.
И снова – восторженные перешептывания в комнате.
– Шура, да он князь или граф? Не меньше.
А Даша вдруг вскрикивает, и зеркальце падает из ее рук на подушку.
– Девочки, да оно не простое!
Хитрук – одна из немногих в нашем пансионе, кто умеет чувствовать магию.
– Оно магическое, да?
Даша смотрит на зеркало с восторгом, но снова взять его в руки не решается.
– Скажешь тоже! – недоверчиво хмыкает Тамара.
Она, пожалуй, единственная, кто не проявляет явного интереса к моему рассказу. Просто сидит в сторонке и распускает вязаный шерстяной платок, сматывая нитки в клубок.
Я не уверена, что должна говорить правду. Как я смогу объяснить, что человек, с которым я познакомилась только сегодня, вдруг решил подарить мне столь ценную вещь?
А зеркальная поверхность, не давая мне возможности соврать, начинает мерцать так, что даже Рудакова уже не спорит.
– Он, наверно, влюбился в тебя с первого взгляда, Шурочка! – радуется Аля. – Иначе ни за что бы не сделал такого подарка.
Девочки волнуются. Наверняка, кто-то рад за меня, а кто-то, возможно, не очень.
– Он рассказал тебе о зеркале? – дергает меня за рукав Меля.
И я, наконец, решаюсь. Разве будет что-то дурное в том, что хотя бы об этом я расскажу откровенно?
– С помощью этого зеркала мы с ним можем общаться на расстоянии. Я буду видеть и слышать его, а он – меня.
На несколько секунд в комнате воцаряется молчание, а потом Архипова восхищенно выдыхает:
– Ох! Я думала, так только в сказках бывает.
– А покажи нам его! – просит Даша. – Ну хоть на мгновение!
Но Аля тут же осаждает ее:
– Ты с ума сошла! А вдруг он сейчас в спальне и не одет.
Девочки громко смеются. А потом мы, наконец, вспоминаем, что скоро утро, и ложимся спать.
И когда я вижу, как улыбается Аля во сне, я перестаю ругать себя за болтливость. Если понадобится, я буду врать и дальше – только бы побольше порадовать ее.
12. 12. День после бала
Нас будят несколько позже обычного – и из-за того, что я вернулась поздно, и потому, что Аля больна.
– Ты так бледна, Шура! – подруга больше волнуется за меня, чем за себя.
– Не выспалась, – отмахиваюсь я.
Рудакова не может удержаться от издевки:
– Ах, мадемуазель Муромцева, после вчерашнего вы, должно быть, ожидали, что вам принесут завтрак в постель? И что вместо чая и каши предложат кофий с пирожными?
