Платон Ойунский: пылающий камень Сата - страница 38

Как Февраль был воспринят в Якутске? Что дало это событие жителям таких далеких от центра окраин, как Якутия? Понимание восприятия событий 1917 года населением окраин тогдашней империи, в нашем случае Якутской области, важно для осмысления дальнейшего хода общественно-политического развития страны. Прежде всего, Февраль выдвинул в политику новые яркие имена из среды якутской интеллигенции. Это Г. Ксенофонтов, С. Новгородов, А. Широких, Р. Оросин, К. Гаврилов, Е. Егасов, А. Софронов и др. К достижениям Февраля историки относят провозглашение демократических свобод, полную амнистию политзаключенных, отмену смертной казни, сословных и вероисповедных ограничений, подготовку к созыву Учредительного собрания и, наконец, провозглашение России республикой.

В. Никифоров-Кюлюмнюр оставил в своей исповеди – именно так воспринимаются сегодня его показания, данные в тюрьме Новосибирска 30 апреля 1928 года, – свой взгляд на события Февральской революции: «Низвержение Николая II с престола и образование нового социалистического правительства застало в Якутии таких выдающихся лиц, как Петровский, Ярославский, Охнянский, Орджоникидзе и многих других, благодаря чему новый строй был проведен в Якутии с таким подъемом и с такой солидарностью всех слоев общества, что вызвал всеобщий порыв восторга среди всего населения. Якутский народ только тут почувствовал себя впервые свободным гражданином и всецело предался новому строительству своей общественной жизни. Вскоре созванный всеякутский съезд выработал ряд мероприятий для развития культурного и правового положения своего народа. На этом съезде было положено начало основанию якутской письменности и созданию своей литературы. Я был избран членом комитета общественной безопасности и назначен вместе с тов. Перконом комиссаром юстиции»[64].

Высокая оценка Никифоровым ведущей роли социалистов совпадает с другими свидетельствами о событиях февраля – марта 1917 года в Якутске. Самые подробные свидетельства и практически вслед за событиями о том времени оставил ученый-лингвист, просветитель Семен Андреевич Новгородов. В статье «Среди якутов», опубликованной в апрельском номере газеты «Вольная Сибирь» за 1918 год, он написал: «Телеграф возвестил 3 марта прошлого года о совершившемся в центре Российской империи перевороте более точно и полно: до того в редакции единственной газеты «Якутские вопросы» имели только неопределенные сведения о каких-то крупных событиях, происходящих в Петрограде с 28 февраля. Получив радостную весть о свержении Кровавого Николая утром, поспешили устроить вечером того же 3 марта общедемократический митинг… Открыв народное собрание утром 4 марта, немедленно отправили делегацию из пяти лиц к воинскому начальнику с требованием признания временного правительства освобожденной России… Вечером того же дня отправили делегацию в областное правление, где заседали все чиновники во главе с губернатором и духовенство во главе с архиереем, с требованием разойтись, признав новую революционную власть в центре. Днем 4 марта был созван митинг, происходивший исключительно на якутском языке, и он был весьма многолюден. Была отправлена приветственная телеграмма в Петроград… с выражением непреклонной надежды на то, что оковы спали с угнетенных народностей навеки, что возврата к кошмарному старому быть не может».

Вместе с тем Семен Андреевич делает оговорку: «Что касается до массы, то она реагировала на них довольно сдержанно: еще жила память о 1905 годе, когда чрезмерное увлечение революцией было чревато своими последствиями. Однако эта сдержанность не доходила до инертности. Так была встречена в центре нашего забытого Богом и людьми края радостная весть о мартовском перевороте». Восприятие Новгородовым Февральской революции и его описание событий отражают мнение большинства якутской общественности тех лет. Семен Андреевич был вхож в разные слои якутского общества, преподавал в учительской семинарии якутский язык. О том, что в течение нескольких дней в здании клуба приказчиков проходили собрания трудового народа, социал-демократов, эсеров, в своих воспоминаниях пишет и Платон Ойунский.