Платон - страница 29

– Я Абсолют. Абсолют. Абсолют, – повторял я в экстатическом трансе и вдруг, услышав собственный голос, на миг представил ситуацию со стороны и ужаснулся. – Какой еще на хрен Абсолют?! А ну, господин Платон, пройдите на улицу подышать, а то от светодейственной наркоты у вас крыша поехала! – приказал себя я и выскочил на улицу.

Как говорил мой друг, алкоголик в седьмом поколении: счастье должно быть дозированным. Поддаваться свету нельзя, понял я. Даруя покой, он лишает воли, или мне только кажется? Сначала он расслабляет, потом парализует, а дальше что: начнет коматозить и убьет? Вопрос вопросов. Видно, здесь все-таки можно исчезнуть. Об этом стоит подумать на досуге. Проверить можно только раз, но пока желания нет. Мир не исследован, жизнь не прожита, и валить отсюда рано, так что оставим пистолет заряженным и положим его под подушку.

С утра зарядил проливной дождь, к обеду усилился. С неба текли струи воды, наводящие на мысли о великом потопе. В нише у скалы Люций нашел сухое место, сделал себе постилку из листьев банана и дремал там, пережидая непогоду. Я подошел к нему, он отвернулся, тогда я сказал:

– Люций, это не я, – он посмотрел недоверчиво. – Люций, иногда дождь – это просто дождь, – единорог вздохнул и прикрыл глаза. – Ладно, я. Грустно мне, и что с того? Ты хочешь, чтобы я прям сейчас взял и создал человека, ты думаешь, это легко? Я не думаю, – Люций оживился и посмотрел на меня внимательно. – Ты действительно хочешь, чтобы я пошел и сделал? – Люций повел ушами и неуверенно кивнул. – Точно? – единорог еще раз кивнул едва заметно. Тут ему на нос села бабочка, он фыркул и чихнул. – Точно. Как-то ты неуверенно чихаешь, Люций. Ладно, чему быть, того не миновать. Скоро вернусь, никуда не уходи. Лишь бы на этот раз не вышло как с пальмой. Не в плане эстетики, а в смысле масштабов бедствия.

В комнате без стен я снова предавался размышлениям, глядя, как Люций резвится под солнцем, а ветер уносит с неба последние облака. Тащить в мирок кого-то из старых друзей и знакомых не хотелось. У меня все равно не получилось бы воссоздать их копии, наделить теми же качествами, чувствами, чертами характера, памятью о жизни и обо мне. Затею с клонами оставил. Мне нужен был обычный человек, с интеллектом и чувством юмора и, учитывая здешние условия, молодой, здоровый, способный выжить и прокормить себя. Думая о подходящей кандидатуре, вдруг вспомнил статую Давида Буонарроти: «Почему бы нет?»

Я тут же вообразил его, добавив оригиналу несколько актуальных элементов – джинсы, кроссовки и футболку с надписью: «Без паники». В общем, подарил парню свой прижизненный гардероб.

Давид появился на пляже – там, где я его представил. Он очнулся ото сна, огляделся, снял одежду и сразу отправился купаться. Люций заметил его и на радостях хотел рвануть вниз знакомиться, но я его одернул и стал объяснять, что нужно подождать, присмотреться, потому что человек – это… Договорить я не успел, Люций несся к пляжу во весь опор и светился от счастья. Я наблюдал, как он бегал вдоль кромки воды и танцевал, как цирковой конь, пока Давид плавал. А плавал он долго. Когда наконец вылез из воды, то прошел мимо Люция, демонстративно не замечая его. Он сгреб одежду, закинул на плечо и скрылся в зарослях. Наивный Люций побрел за ним, понурив голову. Все утро Давид методично исследовал пляж, не заходя вглубь ущелья, и, утомившись, лег в тенек под пальму на свежую постилку единорога и уснул, оставив Люция стоять под полуденным солнцем. Тогда я решил спуститься, чтобы сперва успокоить своего светоносного друга, наверняка сбитого с толку происходящим, и потом, справившись с душевным волнением, подойти и представиться Давиду.