– Каким рукопожатием, Давид? Как я пожму тебе руку, я же дух, – проговорил я, нутром чувствуя подвох.
– То есть ты не можешь до меня дотронуться? – спросил он, бросил тост и стряхнул крошки с груди.
– Не могу.
– Ты можешь у меня что-нибудь забрать? Хоть эту мокрую футболку, – он показал на вещи, разложенные на камнях.
– Нет, – ответил я.
– Ты можешь только давать? – он показал открытые ладони.
– Да, – согласился я.
– Тогда почему бы тебе просто не дать мне дом и еду. К чему лишние трудности? Даже у твоего единорога есть навес и постилка. Я вынужден спать на ней. Это оскорбительно. Так-то ты встретил того, по ком успел соскучиться. Что ж, я голоден и промок, а ты предлагаешь добывать еду, строить хижину. Намек понят. Хорошо. Где мои снасти, оружие, где инструменты, электричество, топор для начала, или я это тоже должен изобрести? Ты дал мне симпатичное тело, им можно любоваться, но поверь мне, оно не предназначено для того, чтобы валить деревья или разделывать туши, – его голос был ровным, мелодичным. Он сгреб гальку и стал строить пирамидку. – Не обижайся, Платон, на претензии, но поставь себя на мое место – и поймешь, что я объективен. К тому же я не хочу никого убивать ради еды, а тут без этого никак, иначе где я буду брать мясо? Рыбу тоже не смогу тюкнуть камнем. Прости, но это факт. А на твоей вегетарианской диете долго не протяну. Что скажешь?
– И что предлагаешь? – недовольно спросил я.
– Историческую справедливость. Полный пансион, – не раздумывая ответил он и разрушил пирамидку.
– То есть?
В голове не укладывалось, что человек не может жить самостоятельно и его придется содержать. Видимо, я ошибся, и ошибся потому, что поставил себя на его место. Я бы выжил.
– Мне нужен дом и готовая еда, – пояснил Давид. – Я так понимаю, бутерброды с ветчиной ты не сам готовил и греха в этом смысле на тебе нет? – он поднял брови вверх, широко улыбнулся и с таким выражением ждал моего ответа. Я чувствовал себя магом, у которого на смертном одре выманивают секреты мастерства.
– Хорошо, будь по-твоему. Я дам тебе дом, и в еде ты не будешь нуждаться, обещаю… Господи, как же эти аллюзии к раю начинают меня напрягать! – взмолился я.
– А ты расслабься. Забыли, забыли, а то опять дождь пойдет, а у меня вещи не досохли. Дыши глубоко, ровно, – Давид встал и посмотрел на горы. – Теперь надо решить, где поставить дом. Я бы, конечно, предпочел поселиться рядом с тобой, раз уж, кроме нас, тут никого. Если ты не против, конечно. Где ты живешь, на пляже или в горах? У тебя вообще есть дом, или, как бы помягче выразиться, ты вездесущий? Прости, пожалуйста, но меня всегда волновал этот вопрос.
– Давид, я не бог, я человек. Самый обыкновенный. Не знаю, как тебе это доказать, – я начал уставать от болтовни.
– С моей позиции, ты не человек. Я могу подыграть и притвориться, что поверил, но будет ли это честно? Рано или поздно тебе придется принять новое амплуа и научиться с ним жить. Не понимаю, чего ты цепляешься за свою человечность, ты же вполне успешный бог, судя по тому, как тут все правдоподобно. Надеюсь, Земля не плоская? – он сложил ладони вместе и изобразил рыбку.
– Нет, я проверял, – сказал я сквозь зубы.
– Тогда вообще порядок. Так что с твоим домом? – спросил он.
– Мой дом условно можно назвать домом. Это свет, в котором я появился здесь и откуда все пошло. Он недалеко отсюда, в саду, который я посадил в напоминание о своей прошлой жизни.
