* * *
– Мама, мама! – кричу я, вбегая в дом и захлопывая за собой входную дверь. Я нахожу ее в обзорной комнате – она сидит, держа в руке бокал вина и глядя на воду.
– Мама? – повторяю я. Она ласково улыбается мне, но взгляд у нее какой-то отсутствующий. Как будто она не совсем осознаёт мое присутствие в комнате, как будто все еще смотрит на море. Выглядит мама печальной. Опустошенной. – Где Макс? Я не могу до него дозвониться.
– О, я уверена, что с ним всё в порядке. – До меня вдруг доходит: я никогда не предполагала, будто с ним что-то не в порядке. – Он сказал, что уезжает на пару недель. Может быть, отключил телефон или что-то в этом роде… Он заслужил отдых от постоянной заботы обо мне, и я сказала ему, что вполне могу пережить эти две недели.
– Он сказал тебе, куда едет? Когда ты видела его в последний раз?
– Боюсь, сейчас я уже не вспомню. Он сказал, что едет в… в… ну вот, крутится на языке, но никак не могу припомнить. Жаль, что вы с ним разминетесь.
Это что, подколка? Напоминание о том, что я сказала ей, будто завтра намерена уехать?
Это все усложняет. Если Макс сообщил маме, что уезжает, полиция не станет объявлять его в розыск. Но я не понимаю, как он мог уехать и не предупредить меня. Кроме того, кто в наше время отключает телефон на время отпуска? Половина ценности отпуска заключается в количестве лайков, которые получают твои фотографии.
По коже у меня бегут мурашки от тревоги, но, прежде чем уйти, я вспоминаю, что должна еще кое-что спросить у матери. Не знаю, почему у меня возникает необходимость задать этот вопрос именно сейчас. Но что-то не так. Я чувствую, как в основании черепа пульсирует беспокойное ощущение. Чувство, что мы летим навстречу катастрофе. Только я еще не знаю, чем оно вызвано.
– Мам, тебе не кажется знакомой фамилия Рашнелл? Я имею в виду, не считая того, что о них говорят во всех новостях?
– Нет. – Она качает головой. – Почему ты спрашиваешь?
– Просто интересно, – безразлично отвечаю я и, достав телефон, начинаю листать социальные сети Макса. Последнее сообщение, которое мне удается найти, датируется июнем. Почти целый месяц назад. Меня гложет чувство вины.
«Я думаю, тебе нужно вернуться домой».
«Я уже здесь, Макс!» – хочу крикнуть я.
Ведь что это за сестра, которая не приезжает, если брат просит ее об этом? Когда я успела измениться в худшую сторону?
Я срываюсь с места и бегу.
Из крана струилась вода, скорее холодная, чем теплая, а восковая свеча начала оплывать по бокам. Тем не менее Джастина намеревалась наслаждаться покоем как можно дольше. Родителей не было дома, и она могла распоряжаться своим временем как хотела. Ей следовало бы заняться уроками, но вместо этого она пользовалась тем, что в доме никого нет и никто не видит, как она бездельничает.
Джастина зажмурилась, сделала глубокий вдох и опустилась в ванну, полностью погрузившись в воду, а затем открыла глаза и увидела свои рыжие волосы, плавающие над ее головой. Из ее рта вырвались маленькие пузырьки, поднимаясь кверху.
Она не услышала звук вызова, только почувствовала, как ванна слегка вибрирует. Вынырнув и вдохнув воздух, увидела, что на экране ее телефона высвечивается извещение о звонке от Макса.
Еще один день, еще одна порция университетских сплетен от брата. Он любил держать ее в курсе последних студенческих эскапад. Чувствовал себя виноватым в том, что он уехал, а она осталась дома, и Джастина с удовольствием погружалась в рассказы о его жизни в кампусе. Скоро ей тоже предстоит туда отправиться…
