— С корицей?
— Да…
— Я сразу подумал о них, когда услышал тебя. Твой голос такой же… уютный. Скажи: а внешне ты какая? Стой! Я угадаю! Ты маленькая, как та самая плюшечка, и смешливая. А еще у тебя замечательная круглая попка, за которую так славно можно ухватить во время секса. Я бы поставил тебя на четвереньки и сначала долго щупал — за попку, за грудки, за сосочки… Сжимал бы, тискал, мял, целовал и гладил. А после натянул бы так, чтобы бедрами в твой пухленький белый задок вжаться…
Николь сглотнула, внезапно осознавая, что звонивший-то ее шутливые сентенции воспринял совершенно серьезно! Пухленький белый задок? Вот как? Звучало это как-то невероятно пошло и даже глупо… Но при этом почему-то дико возбуждало. И картинка, которая в секунду нарисовалась перед внутренним взором, была такой настоящей, живой, насыщенной сексом, что Николь, не сдержавшись, выдохнула, почти выстонала свои эмоции прямо в микрофон и, значит, постороннему мужчине в ухо…
И тут, естественно, зазвонил рабочий телефон! Николь вмиг почувствовала себя Золушкой, которой мало того, что долбаные хрустальные туфельки пятки в кровь стерли, так еще и карета под задницей самым пакостным образом превратилась в тыкву. Хрясь!
— Простите, у меня вторая линия! — торопливо крикнул она и тыкнула дрожащим пальцем в кнопку «отбой» на своем мобильнике. Но, зараза, попала не сразу, а потому еще успела услышать из динамика изумленное: «Что-о?!»
Записав очередной заказ, Николь и отнесла
его в кондитерский цех, вернулась за прилавок и, усевшись на высокий табурет,
уставилась перед собой. Как стыдно вышло с тем мужчиной! Стыдно… и все равно
горячо. Какой он, интересно? Такой голос… Ленивый, сексуальный, уверенный… Мужчины
с такими голосами не должны звонить в «Секс по телефону». У них и так отбоя от
поклонниц быть не должно. Хотя, может, он редкий урод? Вроде мужа лучшей подруги
Катрины Евы. Как его? Эрих? Ух и рожа у него! А ведь нашел же свое счастье. Ева
его просто обожает!
Не-ет. Не в уродстве дело. Это только
для женщин уродство — приговор. Мужчина, хоть человек, хоть волк, хоть
полукровка, прежде всего должен быть мужчиной — сильным, решительным, надежным,
— а внешние данные не так и важны, по большому счету… Тот же Мик — муж Полетты.
Казалось бы, что в обычном человеке нашла чистокровная волчица-оборотень? А вот
ведь любовь и все тут. И Мик без преувеличения носит жену на руках, холит,
нежит и обожает. Да и в периоды течек, судя по тому, что, сладко потягиваясь,
иной раз рассказывает Полетта, в грязь лицом не ударяет, доказывая, что и
человеческий мужчина при должном умении способен удовлетворить волчицу,
охваченную жаждой секса и продолжения рода.
Ответив еще на несколько звонков, Николь
глянула на часы. Самое время устроить перекус. Она как раз, когда забегала к
кондитерам с последним заказом, видела, как один из них — поразительно тощий
для представителя столь сладкой профессии Пол Уотсон — вынимал из духовки
противень с горячими плюшечками. Ах! Николь даже прижмурилась от удовольствия. Точно!
Сейчас она заварит чаю с любимой мятой, принесет себе плюшек, и как же ей будет
хорошо! А что? Плюшки — это почти так же здорово, как секс. Нет! Даже лучше.
Потому что плюшки у Николь совершенно точно случались чаще… Как, впрочем, и
плюхи вроде сегодняшней внезапно свалившейся на голову так не вовремя работы…
Эх…
