По грехам нашим - страница 29

В Покровский женский монастырь к Матронушке собрались лишь на третий день после крещения. Всё это время Щербатов недомогал, его преследовали характерные боли, и к целой таблетке он начал прибавлять ещё четвертинку. Наташа уходила в монастырь одна. А он вновь как будто раздваивался: оставаясь один в комнате или в квартире, бодрствовал, но только появлялась Наташа или надо было идти на люди, кукожился, как будто обвисал, пришаркивал ногами, не замечая того, и в таком состоянии ему становилось легче, хотя и безнадёжнее – Щербатов как будто прощался с миром… Был он доволен собой, как вёл себя во время крещения, не ударил в грязь лицом, потому что в душе своей считал это формальностью – главное впереди. И теперь, обдумывая, какие слова, какие заклинания произнесёт перед гробом или над гробом праведной целительницы, он запомнил, что обращаться к ней следует – Святая праведная Матрона. А потом уж говори, что на сердце ляжет – выдумывать не надо, помни, зачем пришёл.

В то же время Наташа наседала на крестника, принуждая читать молитвы перед принятием пищи и после принятия – и вот это Щербатого раздражало, казалось унизительным. Он всякий раз оговаривался:

– Не привык…

Вечером за чаем и в дороге Наташа напоминала, что это за монастырь Покровский и что за храмы в стенах его, чем замечателен и памятен монастырь за свои без малого четыреста лет существования. Щербатов слушал, но не слышал её. Слух прорезался лишь тогда, когда рассказ напоминал о чудесах Матронушки, которая и свои-то годы прожила в тяжёлом недуге и конечно же в печали. Узнал он и легенду, что к ней в годы войны приходил за прорицанием товарищ Сталин – это вдохновляло. А вот святой прорицательницу Щербатов и представить не мог.

И вот от неё чудеса – он и верил и не верил, но очень хотел бы верить ради собственного выздоровления. Мало ли в природе чудес где-то, а это – вот оно! – двадцать минут на общественном транспорте.

За каменной стеной-оградой уже издалека видны купола храмов. Ближе к воротам над куполами возвышается колокольня – этим не удивишь!

Перед входом в открытые ворота входящие крестились, и Щербатов вскинул руку ко лбу. Чувствовал он себя свободно: никто его здесь не знает, и крещения не предстоит – шаркает к Матроне немощный мужик, сердешный. Слева, за воротами, рядом церковь, в глубине территории бо́льший храм – Воскресение Словущего. Почему такое название – Наташа на ходу пыталась объяснить, но Щербатов не слушал. Теперь уже желание было одно, как он это представлял себе: подходит к гробу Матроны один, кладёт на гроб руки и говорит: «Святая праведная Матрона, избавь меня от проклятой болезни», – а дальше, что на сердце ляжет… И хотелось бы сразу почувствовать облегчение.

Выяснилось, что в храме службы не будет, но в глубине тихо пел хор из четырёх монашеских послушниц, и от входа уже выстроилась очередь в левый предел, к Матроне. Наташа предложила сначала идти на Литургию в Покровский храм, потом уже сюда, к Матронушке. Щербатов отказался. И она ушла, сказав: «Посмотрите, как впереди прикладываются к раке, так и вы». Какую молитву при этом повторять, он знал. В ответ в знак согласия он механически кивнул головой.

Но, оставшись без провожатой, он скоро почувствовал себя чужим в этой живой очереди – нахмурился и даже возмутился, что она ушла. Видя, что все стоят со свечками, а многие и с цветами, оглядевшись, увидел прилавок, за которым торговали свечами – купил три самых больших. На время отвлекся, однако и после этого растерянность осталась… «Во что бы то ни стало, – в напряжении подумал Щербатов и как будто обрёл себя: – Праведная Матрёна, помоги, сотвори чудо, избавь от рака, – несколько раз повторил он и как будто взбодрился; его подтолкнули легонько в спину – он продвинулся, повторил уже в сокращении: – Праведная Матрёна, сотвори чудо!.. Праведная Матрёна, избавь меня от рака!.. Праведная Матрёна, исцели меня, Петра Щербатова!» Вот так повторяя, он взвинтил себя до содрогания, и когда вошёл в предел Святой праведной Матроны и увидел развал цветов, а в подсвечнике не менее сотни полыхающих свечей, то забыл и про свои свечи в руке. Догадливая прислужница подошла и взяла из его руки свечи – он и не обратил на это внимания, пораженный красотой гроба (раки) с навесом. И люди тихо шли и шли, шептали молитвы, крестились, опускались на колени, кланялись до подножья, поднимались, целовали гроб – и проходили вперёд… Всё было не так, как представлялось Щербатову. И его на какое-то время охватила досада, что иначе всё происходит, что очень поспешно – и сможет ли одна убогая Матрёна всем тотчас и помочь… И он почувствовал, что дышать ему тяжело, пол под ногами покачивается, а в горле копятся слёзы… И Щербатов уже не мог вспомнить или понять, что ему-то делать, о чём просить и как. Он затормозился – и повёл недоумевающий взгляд по сторонам… А очередь уже быстро в одного продвигалась, заходя направо к раке… И как уже было в полуподвале, у Наташи, Щербатов не вынес напряжения: он припал к раке, обнял её руками и зарыдал звучно: «Матрёнушка, погибаю – спаси!..» Он целовал раку и обливал слезами – и надрывно стонал. После короткой растерянности стоящие рядом очнулись. Его подхватили под руки, но он валился на раку, казалось, теряя сознание или рассудок. Наконец подоспевшие мужчины сменили женщин, подхватили Щербатова и вынесли на свободное место, к скамье. Появилась освящённая вода – появилась и Наташа. На Литургии она пережила тревогу – не случайно! – и поспешила…