По обе стороны стены - страница 8

– Он надеется с тобой подружиться, – сказала Лиза. – Дай ему шанс хотя бы ради меня.

– Я просто не хочу, чтобы ты страдала, – буркнул Пауль. – Особенно из-за патлатого западного капиталиста.

– Не такой уж он и патлатый, – рассмеялась она, перевернулась на живот и приподнялась на локтях, подставляя спину солнцу. – Ты же знаешь, я тебя люблю, но решения буду принимать сама: и насчет Ули, и насчет всего остального.

Пауль привстал и швырнул апельсиновую корку в озеро.

– Не торопись принимать окончательное решение, – посоветовал он. – Мужчины непостоянны… особенно если они привыкли всегда получать все самое новое и красивое.

– О чем это ты?

– Он же весси, – скривился брат. – Они думают не так, как мы. Взять даже ту квартиру, о которой ты рассказывала… Чем ему старая не угодила? Вот именно этим мы от них и отличаемся: они вечно меняют одно на другое, ищут свежих ощущений, тешат свою жажду новизны.

– По-твоему, они и с женщинами так поступают? – удивилась Лиза.

– Не обязательно, – пожал плечами Пауль. – Но где гарантия, что он от тебя не устанет?

Лиза игриво пихнула брата в бок, зная, что он просто шутит и его сомнения совершенно напрасны.

– Хочешь сказать, я скучная?

Он расхохотался, уворачиваясь от апельсиновой кожуры, которой сестра попыталась его шлепнуть.

– Я просто говорю, что мужики пресыщаются! Особенно те, кто привык каждый день получать новое. – Пауль улыбнулся и снова придвинулся к Лизе. – А как тебе Хорст? Он говорит, ты симпатичная…

Девушка посмотрела на Хорста, который мирно посапывал на песке.

– Ты пытаешься переключить меня на другого, но я тебе не позволю, – парировала она. – И почему ты вечно ищешь в Ули недостатки?

Пауль улегся на песок и подпер голову рукой, блаженно греясь на солнышке.

– Я не ищу. Честно. Просто… – он улыбнулся, обнажив идеально ровные зубы, – Ули мне не нравится.

– Не нравится он сам? – переспросила Лиза и вгрызлась в следующую дольку апельсина. – Или место, где он родился?

Пауль со вздохом поднял руки, показывая, что сдается.

– Если он переедет в ГДР, я вам и слова против не скажу.

– Он никогда сюда не переедет. – Лиза бросила апельсиновые корки в корзину. – Ули прекрасно помнит дни под конец войны… и помнит, как солдаты поступили с его семьей. – Она осеклась, понимая, насколько ей самой повезло обойтись без воспоминаний о весне 1945-го. В детстве она разве что играла на развалинах Берлина и сидела в разбомбленных классах, где учителя рассказывали, что страну довели до разрухи амбиции фашистов и алчность капиталистов. – Он никогда не переедет в ГДР, никогда.

Пауль досадливо вздохнул и буркнул:

– Хорошо, что ГДР не вошла в состав СССР. Мы все-таки живем в Германии, и здесь командуют немцы.

– Да, только мы по-прежнему платим России репарации.

– Советскому Союзу, – поправил брат, хотя Лиза принципиальной разницы не видела. – Именно из-за таких, как твой Ули, мы не можем двигаться вперед. И чего он цепляется за старые обиды?

– Знаешь, то же самое можно сказать и про тебя.

– Нет уж. Я обижаюсь за дело, – возразил Пауль и посмотрел на нее едва ли не умоляюще. – Против самого Ули я ничего не имею. Просто он такой… пижон. Разбрасывается деньгами направо-налево. Это очень по-западному: покупать подарки, будто нам нужна милостыня.

Лиза даже вздрогнула от такой резкости.

– Он просто щедрый.

– Пусть так, но мы в его подачках не нуждаемся, – презрительно фыркнул Пауль и приподнялся на локтях. – У нас здесь есть все самое необходимое. Почему ты этого не видишь? Нам в семье не нужны никакие проклятые капиталисты, которые собьют тебя с пути истинного.