Поцелуй под звездами - страница 7

Жизнь, ты пока не так плоха.

Я вышел к аллее университета. Тёплый сентябрь, листья под ногами, запах кофе и мокрого асфальта. Девушки смеялись где-то справа, и я поднял глаза – не сразу, просто машинально. И увидел её.

Шатенка. Простой свитер, джинсы. Не было ничего вычурного. Но глаза… Серо-голубые. Глубокие, внимательные. Как будто смотрели сквозь кожу, прямо в те части меня, о которых я сам не всегда вспоминал.

Она смеялась, прикрывая рот, и вдруг – порыв ветра. Бумаги, конспекты, листы – разлетелись по аллее. Она растерялась. Я – уже рядом, почти не думая. Мы наклоняемся одновременно. Наши пальцы касаются.

Щелчок. Разряд. Не “искра” из клише, а будто кто-то резко включил ток в мой позвоночник. Я посмотрел на неё ближе. А она – на меня.

– Привет, – сказал я. Голос был неожиданно мягким.

– Привет…– она чуть сбилась, как будто удивилась, что отвечает.

– Я Соло. А ты?

– Мегги. Но друзья зовут Мэгс.

– Я могу быть твоим другом? Или ещё рано? А можно называть тебя Маргарет? – я чуть улыбнулся. Она отвела взгляд, собирая листы.

– Так зовёт только мама, – пробормотала, но без раздражения. Скорее – с усталостью.

– Маргарет тебе подходит, – сказал я. – Красиво. Звучно. Но Мэгс – ближе.

– Ты отдашь мои листы? – она уже поднялась, стояла напротив.

Только тогда я понял, что всё ещё держу её конспекты в руках. Поднялся. Она была на голову ниже. Смотрела снизу вверх. И в этом взгляде не было кокетства. Только – пауза.

– У тебя сейчас лекция?

– Основы бизнеса.

– Совпадение. Я могу проводить.

– Я знаю дорогу, – сказала она, но не грубо. И убежала. К подруге. Они снова смеялись.

Я остался стоять. Потом заметил: один лист унесло под скамейку. Поднял. На полях – рисунок. Воздушный шар. Такой же, как у Элли из «Вверх». Такая же, как Элли, – мелькнуло. Я убрал листок в рюкзак.

Сколько времени мы учимся вместе? А часто ли мы пересекаемся в кампусе? Каспер догнал меня и что-то шепнул – про кофе, про планы, про футбол. Я не слышал. Я смотрел, как она выходит. Медленно. И понял – я не влюблён. Я насторожен. Я начинаю бояться.

Бояться, что её молчание – это способ выжить. А я, возможно, стал её новой угрозой.

Я выбрал место прямо за ней. Каспер вбежал позже, увидел – округлил глаза. Телефон завибрировал.

Каспер: Бро, ты серьёзно? Только не говори, что из-за неё. Я ревную.

Я: Да. Потом расскажу.

Каспер: ладно, но я всё равно ревную. С кем теперь сидеть? Скучно!

Я: Очки. Справа от тебя. Оцени.

Каспер: Mi amor1… ты, как всегда, знаешь, что мне нужно.

Преподаватель вошёл. Мегги на секунду обернулась, увидела меня – и резко отвернулась. Покраснела. Я тоже. Почему-то. Как мальчишка.

Она почти не писала. Рисовала. Маленькие воздушные шарики на полях. Пальцы двигались легко, как будто у неё был свой отдельный ритм, не связанный с лекцией.

Подруга что-то шептала ей, а Мегги только кивала. Вежливо. Отстранённо. И я понял, что её молчание – не от скромности. А от избытка. Как будто в ней столько всего, что она боится, что, если начнёт говорить, не сможет остановиться. Иногда тишина человека говорит больше, чем крик. Мегги была из тех, кто не просится в твой мир. Но если впустить – изменит всё.

Я не слушал лекцию.

Точнее, я делал вид, что слушаю. Записывал кое-что, ставил какие-то точки и запятые, но мысли были где-то рядом – чуть выше, чуть левее, прямо там, где она сидела. Она сидела в третьем ряду. Ровно, аккуратно. Как будто каждое движение было просчитано. Как будто она боялась случайного жеста, который выдаст её чувства. Когда я подошёл – она чуть вздрогнула. Еле заметно. Но я это уловил. Словно ждала, что её снова тронут. Не по-доброму. Раньше я бы подумал: кокетство. Теперь – нет. В её взгляде не было игры. Только усталость. Защита. Как будто она ждала удара. От меня – от кого угодно. На перерыве она сжимала чашку двумя руками, как будто спасалась от холода, которого не было. Рука дрожала. Незаметно. Но я видел. У неё была привычка обводить край крышки пальцем. Медленно. Повторяя круг за кругом. Как будто пыталась зацепиться за что-то, за внутреннюю опору. Я понял: это не про равнодушие. Это – тревога. Слишком знакомая, чтобы её не узнать. Она не поворачивалась. Но я чувствовал – она знала, что я смотрю. Иногда наклоняла голову чуть вбок. Иногда тихо смеялась над чем-то, что сказала преподаватель. Иногда писала, не поднимая взгляда. Но больше всего я замечал – тишину в себе. Я не был тихим. Просто внутри меня всегда шёл шум. Разговоры. Напоминания. Отцовский голос. Собственные мысли, требующие контроля. Всё надо держать, держать, держать. А сейчас – тишина.