Я была хорошей ученицей. Я готовилась к роли жрицы при храме Богини-Матери, но с детства знала, что выберу иную судьбу. И ради этого принесу жертвы новым властителям. Осталось только выбрать того, кому стоило жертвовать. И распознать это прежде, чем станет поздно.
Поэтому без сомнений разделась и принялась ждать знака от Мектильды. Попыталась молиться, но слова не складывались в тексты.
А потом ощутила , как моей спины коснулось слабое дуновение ледяного ветра.
11. Глава 11
Глава 11
1
— Кто здесь? — обернулась я, оглядывая деревянную комнату, в которой и спрятаться было негде. — Я тебя чувствую.
Ветерок поднялся по спине и огладил шею, словно невидимые пальцы прикоснулись к синей жилке, бившейся над ключицей.
— Уходи, — пробормотала я, закрывая глаза. Так Сила откликалась быстрее. Кажется, я снова начинаю возрождаться. Теперь нет повода думать, что я ничем не отличаюсь от других девушек.
— Не уйду, — прошелестел ветер в ушах, и я тут же почувствовала, как холодок, стремглав спустившись по спинному столбу, коснулся обнажённой кожи в том месте, где никто не смел меня трогать.
Я вскрикнула и отступила к стене. Ветер последовал за мной. Вскоре он набросился и объял меня разом, поднимая волосы на моей голове так, что они казались живыми. Я чувствовала себя мошкой, попавшей в воздушный поток.
— О Боги, помогите! — только и успела прошептать я, как невидимые пальцы коснулись моих губ, запечатав рождающийся крик.
— Никто не придёт.
Я и сама понимала.
— Что тебе надо?
— Ты.
Ветер звучал в моей голове и продолжал изучать моё тело. Мои сведённые судорогой пальцы вцепились в одеяние, но я не могла даже прикрыться. Стояла, словно статуя, краснела от лёгких прикосновений, рождавших в груди неведомую доселе дрожь. Смесь испуга, жалости, любопытства. И чего-то ещё.
— Кто ты? — взмолилась я, когда ветер проник между моих сжатых ног. Тут уж, от страха или от желания предотвратить кощунственное, Сила забурлила, ударила в голову, и руки ожили. Я шумно выдохнула и забилась в угол, наконец, прикрывшись одеждой.
— Уйди!
Воздух вокруг заискрил голубым, заколебался, подёрнулся рябью, и ветер стих.
— Разве ты не трогала себя там? —пропали вдали Его слова. Они были чужими, ледяными и безжалостными. Кто бы ни посетил меня сегодня, он придёт снова. Как лис, повадившийся в курятник.
Леди-мать читала мне эту сказку в детстве. Рыжий разбойник с белоснежными лапами нашёл лаз в заборе и ходил на двор, чтобы послушать клёкот домашней птицы. Он убеждал глупых куриц и индюшек, что в диком лесу совсем одичал и хотел бы найти друзей, Долгое время он никого не трогал, лишь изредка плотоядно щёлкал остроносой пастью.
Так продолжалось какое-то время. Птицы привыкли к странному гостю, а он всё расспрашивал их да и сам рассказывал о лесе. Мол, там вольготно, просторно, я заберу вас туда.
И забрал. По одной. Но никто не вернулся на двор, хотя остальные свято верили: ушедшие обрели счастье. Там много зерна, а ручьи столь прозрачны, что грязная поилка с ними и близко не сравнится.
Когда лис пришёл за последней курицей, она спросила, почему он не придушил их всех сразу. «Так неинтересно. Главное — не приз, а игра», — был ей ответ.
Странная сказка, но мне только такие и нравились. Я ещё доказывала своей королеве, что куры и индюшки и впрямь были счастливы, потому что они верили в то, что там, за забором, их ждёт лучшее будущее.
