– Темненькую тоже уступлю. Ради тебя, друг… – Разговор потихоньку начинает раздражать. Если Максим будет развивать тему, я напрямую предложу ему вернуться за стол и продолжать накидываться.
Но его что-то отвлекает.
Он смотрит вниз, потом провожает кого-то по лестнице.
Прослеживаю за взглядом, понимаю, что всё тех же девчушек.
Они возвращаются к столику. Глазастая смотрит перед собой, держит за руку подругу и тянет. Ей очень идет выбранное платье. Оно короткое. Ноги голые практически до белья, но, как ни странно, вульгарно она не выглядит.
Только в голове снова проскакивает мысль о безопасности и вторая – пусть парня не ищет, но его, наверное, и нет. Потому что в таком виде отпустить одну никто не рискнул бы.
– О, так это наши соседки…
Максим удивляется искренне и радостно. Поднимает руку и подзывает официанта, а я продолжаю слежку.
Девушки плюхаются на диванчик. Раскрасневшиеся. Жарко им. Обмахивают себя руками. Улыбаются, говорят о чем-то. Интересно, о чем вообще сейчас двадцатилетки разговаривают?
– Друг, вот за тот столик бутылку шампуня отнесешь? – Максим просит у официанта, а я еле сдерживаюсь, чтобы глаза не закатить. – Подороже, естественно…
Опять отрываюсь на моменте, когда две дурочки берут в руки по очередной стопке. Кто их вынесет через еще парочку – одному богу известно. Лишь бы не вляпались.
– Сказать, что от вас?
– Скажи, что от поклонников из-за столика напротив.
Затея – дермище, но я давно смирился: мир не будет существовать по моим правилам чисто потому, что мне так хочется. Поэтому сдерживаюсь и не комментирую.
Мой максимум – не иметь ничего общего с этим туповатым подкатом.
А еще не травить себе душу, наблюдая, как малолетки сходят с ума. Наверное, если влетят по неосторожности – будет им урок. Но лучше, конечно, чтобы всё у них обошлось жестоким бодуном.
Вернувшись за наш стол, копаюсь в телефоне и немного переговариваюсь с теми, кто потрезвей.
Вроде бы контролирую себя, а сердце всё равно, сука, реагирует, когда на мобильный прилетает сообщение от контакта «Лика».
С хуя ли я ее не забанил, кто скажет?
Читать не надо. Пошла нахер.
Я прекрасно это знаю. Но смахиваю вниз шторку и чувствую, как сносит:
«Я совершила ошибку. Ты меня простишь?»
Проклинаю день, когда взглядом поймал эту сумасшедшую. Чего она нахрен от меня хочет? Я в любовники к ней не запишусь. Как ни странно, хочу себя уважать.
Выдыхаю шумно, запрокидываю голову и считаю удары крови в висках.
– Извините, вам просили вернуть… – Резко дергаюсь, услышав обращенные ко мне слова официанта.
Он наклоняется и ставит бутылку в ведерке со льдом почему-то передо мной. Хотя ясно. В отличие от Макса я кажусь вменяемым.
Киваю официанту, поворачиваю голову и встречаюсь взглядами с глазастой. Она успела закрутить волосы в пучок. Теперь шея кажется ещё тоньше. Черты – ярче. Она поднимает рюмку, покачивает и выпивает залпом. Дурында.
– Как-то объяснили? – об этом не надо спрашивать. Должно быть без разницы, но мне любопытно.
Официант чуть мнется, краснеет даже:
– Сказали, что взрослые дяди должны бы знать – градус понижать нельзя.
Отбрили, конечно. Ответ мне нравится. Губы в улыбке кривятся. Еле сдерживаюсь, чтобы не передать вместе с пачкой сока, что маленькие соплюшки должны знать – свою норму на сегодня уже выжрали. Но это не мое дело.
Отпускаю официанта с кивком. Снова на телефон смотрю. Потом – на девок. Слава богу, им принесли еду. Лучше пусть кушают.
