Фужер коньяка он выпил залпом и провалился в глубокий сон.
…Утром сработал внутренний будильник, но вставать не хотелось, полежать бы еще, подумать о том, что произошло с ним ночью.
«Вот ведьма, а! Ну почему ты решила так сделать, а, Инга? Неужели ты еще любишь меня или решила меня купить и сделать своим рабом? Ах ты, ведьма, ну на кой я тебе сдался, а? Ну, что ты от меня хочешь? Инга?»
Что есть силы зажмурил глаза, будто таким способом решил наказать себя за совершенный ночью проступок. И только сейчас вдруг ощутил, что лежит не в кровати, а полусидя в кресле. Почему так? А кровать вообще не разостлана, даже не помята. Удивительно. Неужели ночью просыпался и пытался сделать все, чтобы хоть как-то спрятать следы своей подлости от кого-то?
И на столе не было бутылки коньяка, и в холодильнике, и в мусорном ведре, и в трех кульках с мусором, лежащих в прихожей. И в кухне так и осталась чистота. Что это? Неужели все то, что произошло, было сном? А может, все собрал и выбросил в окно и навел в спальне порядок и… в зале? А вот в прихожей остался грязный след от женского каблучка…
В обед узнал по местным новостям, что мэр города поздравил Ингу Воробьеву с победой в конкурсе на «Лучшее торговое предприятие среднего бизнеса». Этой награды она была удостоена вчера, часов в семь-восемь вечера, в городе Ханты-Мансийске. В принципе, за три-четыре часа после этого она могла добраться в Югорск из столицы их округа – это всего лишь триста восемьдесят километров. Так было то или нет?
5
Черный «мерседес» Инги с номером 007 он выделил из колонны машин сразу. Он ехал спокойно и, когда поравнялся с Михаилом, показал поворот налево, пересекая двойную линию, развернулся и остановился рядом с Филипповым. Черное окно приоткрылось, и он увидел перед собой лицо улыбающейся Инги.
– Садись! – то ли сказала, то ли прошептала она.
В машине было свежо, сиденье тут же, пытаясь расположить в себе удобнее садившегося человека, отъехало немножко назад и отпустило вниз спинку.
– Только не говори всякой чуши, – то ли предупредила, то ли попросила она.
Машина плавно тронулась вперед, набирая скорость.
И тут же он почувствовал руку Инги у себя на бедре, тяжеловатую, от которой идет приятное, растекающееся тепло по телу.
– Сегодня я тебя съем и буду это делать у всех на глазах, – шептала Инга все громче и громче, распространяя от своей ладони горячие волны по его бедру, бьющиеся о низ живота и выше, выше.
Михаил попытался что-то сказать ей в ответ, но в голове была пустота, во рту – сухость, язык окаменел, воздуха стало не хватать…
– Михаил Михайлович, вам плохо? Может, скорую помощь вызвать? – запричитала пожилая соседка.
Михаил закрыл рот и с удивлением смотрел на пожилую, седую, полноватую женщину, приблизившую к нему свое лицо.
Нет, это была не Инга, а соседка из квартиры напротив.
– Да нет, у меня все нормально, – попытался отстраниться от навязчивой женщины Михаил.
– А что ж это вы, дорогой, так тяжело дышите, с сердцем плохо?
– Да спасибо, все прошло, – соврал Михаил.
– А что ж это вы так? Нужно следить за собой. А то уперлись в машину, думала, заглядываете в нее. А это, оказалось, вам плохо. Сбежала вниз, а вы уже на скамейке сидите…
– И никого рядом не было? – перебил надоедливую соседку Михаил.
– Так вроде и никого. Женщина какая-то там стояла, глазела на мои окна. Да вон она! – вскрикнула баба Аня.
